— Я надеюсь, ты услышала меня. Я надеюсь, ты подумаешь над моими словами, когда успокоишься… Уезжай. Возвращайся домой. Смерть твоих подданных ужасна, но если умрешь и ты… Их гибель станет ужаснее втройне.

Ария щелкнула пальцами, и леди Догейн тут же провалилась в глубокий сон.

Ее затягивало во тьму, вязкую, плотную, как деготь. Теплая и липкая, она обволокла Катрину, стянула… Чудилось, что вот-вот ужасная осязаемая темнота проникнет в тело, перекроет дыхание, задушит, убьет.

— Миледи, — раздался хриплый мужской голос.

Белый иней покрыл тьму. Холод остудил ее, превращая в хрупкий камень. Катрина почувствовала, что может вырваться.

— Миледи, — вновь позвал ее голос.

Прикосновение. Холодное, но нежное. Чьи-то мягкие пальцы осторожно провели по ее щеке.

Первая мысль Катрины была о Лансере…

Ей хотелось распахнуть веки, увидеть его, прекрасного, сильного, храброго, перед собой. Увидеть его улыбку, поймать на себе его уверенный взгляд, услышать, как его звонкий голос произносит обещание: «Я спасу вас». Но она не могла шевельнуться.

Леди Догейн ощутила влажное дыхание. Оно мягко ласкало ее тонкую белую шею… Все внутри вспыхнуло незнакомым чувством. Интуитивно Катрина поняла, что это чувство запретно, но не пожелала ему противиться. Впервые в жизни она готова была без сомнений нарушить приличия, нырнуть с головой в неизведанное, запрещенное, но, без сомнений, прекрасное.

Холодные губы прильнули к нежной коже за ушком. Катрина вздрогнула невольно, но тут же податливо, с постыдной легкостью прильнула к нему, обхватила одной рукой широкое плечо, а вторую положила ему на щеку.

Под пальцы попали шелковые локоны. Она с любопытством провела по ним. Волосы оказались длинными, доходили до плеч…

Внутри все оборвалось. У Лансера… У Лансера была короткая стрижка! Как у любого воина!

Катрина вскрикнула, отпрянула. Снова попыталась открыть глаза… Безуспешно.

— Кто вы?.. — она зашептала судорожно, — кто вы?!

— Катрина… — прошептал незнакомец нежно и встревоженно.

Девушка ощутила, как тонкая ладонь обхватила ее за локоть. Леди Догейн взбрыкнулась, не позволяя мужчине снова прильнуть к ней.

— Кто вы?! Не трогайте… Не смейте ко мне прикасаться!

— Кому, как не мне к тебе прикасаться? — голос уже не звучал нежно и тихо. Незнакомец рычал, он явно злился.

— Нет! Нет! Я не позволю! Не позволю!

Вдруг ледяная рука схватила ее за шею. Пальцы сжали ее с такой силой, что Катрина не могла больше сказать ни слова, и с трудом продолжала дышать.

Сердце замерло в испуге. Леди Догейн попыталась разомкнуть его пальцы, но незнакомец держал ее слишком крепко.

Катрина вдруг поняла, что из этой хватки ей никогда не вырваться…

— Мне и не нужно твое позволение, — процедил мужчина сквозь зубы, — и если ты не желаешь, чтобы я был с тобой нежен… Что ж. Тогда я заговорю с тобой на другом языке.

Он отшвырнул ее. Катрина вскрикнула, вздрогнула и раскрыла глаза так быстро, что свет реального мира больно ударил по зрению. Промозглые сумерки показались ей ярче самого солнечного летнего дня.

— Миледи, вы в порядке? Что случилось? — над ней склонялся Натаниэль.

— Она… — Катрина не поняла сначала, что происходит. Она помнила ту девушку, угрожавшую ей, а потом… Потом эта темнота… От страшного сна остался лишь отголосок страха, звенящего в груди. Она не помнила того незнакомца, не помнила его нежности и его ярости… Но не могла отделаться от чувства, что находится в смертельно опасности. Что должна бежать. Бежать как можно дальше. Как и говорила ей она…

— Она? Кто? — Натаниэль смотрел на нее прямо. Он выглядел встревоженным.

— Девушка… — вдруг в голове всплыло имя, — Ария.

— Ария? — на секунду его брови сдвинулись в удивлении, но тут же вернулись в обычное положение. Он мотнул головой, делая вид, будто это все неважно, — вы в порядке? Вы не ушиблись?

— Нет… Нет. Все хорошо.

Сенешаль помог Катрине подняться.

— Я понимаю, что вы волнуетесь за своего пажа, но не следует так спешить. Видите, к чему это приводит? — протараторил он раздраженно, но вдруг крепко сжал ее ладонь, посмотрел в глаза с нежностью, что за милю отдавала притворством, сейчас Катрина четко это различала, — я ужасно испугался за вас.

— Я в порядке, благодарю за заботу, — она осторожно, старясь не показаться резкой, высвободила руку из объятия его пальцев, — давайте вернемся в замок, сенешаль. Этот день оказался слишком тяжелым.

— Разумеется, миледи.

Он помог ей вернуться в седло, потом и сам взобрался на лошадь. В окружении гарнизонных они двинулись обратно в замок.

Катрина напряженно зарилась по сторонам, выискивая следы Арии. Но той нигде не было видно. Вдруг… Вдруг и она ей приснилась?

Не слишком ли много странных снов? Или дело в том, что проще всего объявить необъяснимое и невозможное обычным ночным кошмаром?