— Что ты делаешь?

— Я не могу заставить Кирру есть собачью еду.

— И ты заказала ей стейк?

— Мы поделимся. Порции огромные. Хочешь немного?

— Нет, я только поел.

— На этой неделе у меня не было времени закупить продукты, — щеки Луизы залил румянец. — Я почитала о питании собак в интернете. Для сбалансированной диеты рекомендуется давать мясо и овощи.

Конор опустил голову на скрещенные руки. Его плечи дрожали.

— Я что-то сделала не так?

— Нет, — он поднял голову, вовсю улыбаясь.

— Ты смеешься надо мной, — она с облегчением поставила миску на плитку. Кирра с опаской понюхала еду, попробовала пару кусочков и ушла.

— Прости, — он встал и обошел стойку. — День выдался долгим.

Луиза проследила за его взглядом в угол комнаты, где стоял лежак для собаки с большой костью и парой игрушек.

— Женщина в магазине сказала, что Кирре понравится собственная кровать, но ее все это не интересует.

— Ты назвала ее Кирра? — Конор остановился перед Луизой. Его покрасневшие от усталости глаза с залегшими тенями искрились смехом. Как он мог веселиться после допроса в полиции?

— Это имя на кельтском значит «темная леди». — Она хотела отойти. Нет, шагнуть ближе. Что на самом деле она хочет сделать? — Хорошее?

— Да, хорошее, — он склонился. — Мне нравится, что ты сразу приняла мою собаку. И что ты заказала ей стейк за пятьдесят баксов.

— Это нам на двоих, — пробормотала Луиза.

— Спасибо.

Ее нервы гудели от предвкушения. Она ожидала — и жаждала — поцелуя, но когда он прижался губами к ее губам, мышцы свело от напряжения. Поцелуй был нежным и неспешным, а желание пронеслось по ней волной от макушки вниз. Пальцы на босых ногах поджались. Он поднял голову, и тело запротестовало. Их губы соприкасались всего три секунды, она не успела его прочувствовать.

Конор поднял голову, нахмурившись.

— Ты в порядке?

— Да, — Луиза кивнула, жалея, что не может объяснить. Пока что она не была готова довериться ему.

— Ты уверена?

Она была более чем в порядке. Конор поцеловал ее, и ей понравилось. Возбуждение в теле Луизы было отзвуком этого удовольствия. Она облизнула еще покалывающие губы. Простого «да» было мало. Он все еще смотрел на нее с тревогой.

— Определенно, — уголки ее губ приподнялись в улыбке.

— Ответишь мне на вопрос?

Луиза напряглась.

— Конечно.

— Зачем ты наняла Дэмиана? Почему так уверена, что я ничего не делал?

Едва ли она могла сказать, что просто знает. Это было правдой, но истоки этой убежденности Луиза не могла объяснить даже себе.

— В этом нет никакой логики.

— Что, прости?

— Это прозвучало глупо, извини. — Луиза уставилась на эмблемку «Флаерз» на его серой футболке. — Я часто говорю не то, когда нервничаю.

— Это не экзамен, — Конор, слегка нажав пальцем, приподнял ее подбородок. — Просто скажи, о чем думаешь.

У него восхитительные глаза. Когда он пристально смотрел на нее, как сейчас, конечности слабели. Кожа стала горячее, неся отпечаток нежного поцелуя. Живот свело от волнения. Это было странное сочетание расслабленности и возбуждения, словно она запила успокоительное тройным эспрессо.

Но Конор хотел, чтобы Луиза поделилась с ним, а она явно все испортит своим заумным анализом. Он терпеливо и решительно смотрел на нее. Может, рискнуть?

Новая жизнь. Новое отношение к жизни.

«Была не была!»

— Ты умен. Если бы ты убил Зои и решил скрыть это, ты бы не оставил окровавленную футболку на виду у полиции.

— А что если я убил ее случайно?

— Если бы ты хотел переспать с ней, зачем подвозить ее на станцию? Твоя квартира над баром. И все это не вяжется с убийством Рики. Полиция построила свою версию на нелогичном допущении.

— Может, тебе стоит быть моим адвокатом, — улыбнулся Конор. — Назовем тебя Спок.

— Спок?

— Из «Звездного пути».

— О, я слышала об этом сериале, но никогда не смотрела, — Луиза вздохнула. — Я росла без телевизора.

— Охренеть! — Конор прокашлялся. — То есть, обидно.

— Раз ты шутишь, можно ли сказать, что не сердишься?

— Зачем мне злиться? — Конор склонил голову. — Ты спасла меня от тюрьмы.

— Я попросила Дэмиана не только потому, что верила в тебя, — Луиза моргнула. — Хотя это было одной из причин, — призналась она, ее шея пылала.

Он замер, его обычно открытое выражение лица стало замкнутым.

— Это было бы глупо. Для слепой веры мы недостаточно хорошо знаем друг друга.