Слезы снова навернулись на глаза и это, пожалуй, стало тем толчком, чтобы поговорить с ним и сказать, что дочь я никому не отдам. Никому. Никогда. Если потребуется, я готова бежать, куда угодно, только бы мою крошку никто не смог отнять. Ради нее я переверну землю вверх дном, но никому не отдам.

Было сложно, но я заставила себя успокоиться хотя бы на время. Верочка все чувствует. Она чувствует моё беспокойство и тоже становится беспокойной. Часто капризничает и плачет. Дети ведь все понимают.

Покормив дочь, я сделала некоторые дела по дому, стараясь отвлечься, но разговор с непрошенной гостьей просто не хотел выходить из головы.

Я должна поговорить с Матвеем. Должна сказать, чтобы попросил свою Барби оставить в покое меня и мою дочь. Только я даже не могла предположить, чем закончится этот разговор. Лучше бы не ходила.

Папа с Таней приехали ближе к обеду, проведать нас с Верочкой. Они приезжают почти каждый день, не желая нас с дочкой оставлять надолго одних.

Сославшись на то, что мне нужно показаться врачу после небольшого воспаления, я собралась и поехала к Матвею в ресторан, будучи серьезно настроенной на разговор.

Всю дорогу нервничала и переживала, пытаясь разобраться, что ему сказать. Как это будет лучше. Поймет ли он меня? Оградит ли нас с дочкой от своих ненормальных женщин? Или снова отправит куда подальше…

Оказавшись у до боли знакомого здания ресторана, я всего на несколько секунд засомневалась в правильности своего решения. Но дороги назад не было. Я должна была ради дочери разобраться в этой ситуации, чтобы моей малышке ничего не угрожало.

Оказавшись у двери его кабинета, я остановилась, словно боясь войти. Сердце бешено заколотилось в груди от страха и параллельно от желания увидеть его. С одной стороны я боялась его увидеть. Боялась, что не сдержусь, что смогу показать эти эмоции, которые пытаюсь держать в себе. А с другой стороныя хотела его увидеть весь этот год. Я жила этим. Я жила ожиданием нашей с ним встречи спустя год разлуки, но, к сожалению, она прошла не очень хорошо.

Медленно открыв дверь, я вошла в кабинет и на меня уставились пронзительные карие глаза, от взгляда которых по телу прошлась волна дрожи. Матвей сидел за рабочим столом, но, заметив меня, резко захлопнул крышку ноутбука. Ошарашенный взгляд красивых глаза был полностью прикован ко мне, а я не знала, что мне делать. Как выразить мысли, которые вертелись на языке.

— Привет, — неуверенно проговорила я, закрывая за собой дверь.

— Привет, — по-прежнему глядя на меня, проговорил он. — Что-то случилось? Ты выглядишь очень уставшей. Может воды?

Отрицательно покачав головой, я прошла к дивану, пытаясь подобрать слова. Я не знала, как начать разговор, не знала, что он мне ответит. Мне отчего-то было страшно.

— Матвей… — я неуверенно подняла на него взгляд. — Вчера ко мне приходила Алина…

Услышав её имя, он заметно напрягся. Это было видно. Он изменился в лице, даже на расстоянии я могла заметить, как пульсирует венка на его шее.

— Что она хотела? — встав из-за стола, он подошел к дивану, присаживаясь рядом.

— Она сказала, если я не оставлю тебя в покое, сделает так, что меня лишат родительских прав, — нервно теребя ремешок сумочки, проговорила я. — А еще сказала, что беременна от тебя и что вы собираетесь пожениться.

Матвей смотрел на меня без эмоций. Просто спокойно сидел рядом, а я удивлялась такому спокойствию.

— Бред, — потерев лицо руками, наконец прокомментировал он. — Мы с Алиной расстались сразу после того, как я узнал, что родилась Вера. После этого я уехал в Париж и она никак не может быть беременна от меня. За дочь не волнуйся, никто не сможет причинить вреда ни тебе, ни ей. Обещаю. Я сделаю всё, чтобы вы всегда были в безопасности…

Почему-то от его слов с груди словно камень упал. Словно я сделала глоток желаемого кислорода. Я почувствовала облегчение. Такое сильное, что грудь распирало от накативших эмоций

Тяжело вздохнув, Матвей опустил голову, а затем я почувствовала нежное прикосновение к руке.

— Вик… — подняв голову, он посмотрел мне прямо в глаза. — Скажи только честно… Ты меня ненавидишь?

От такого неожиданного вопроса я просто впала в ступор. Я не знала, что ответить. Год я пыталась заставить себя ненавидеть его за то, что бросил, за то, что сделал так больно, но как можно ненавидеть того кого любишь? Как?

— Нет, — честно ответила я, встав с дивана. — Я тебя не ненавижу, Матвей. Но простить вероятно не смогу. Я не могу больше тебе верить. Извини…

Я хотела было направиться к двери, но он неожиданно ухватил меня за руку, разворачивая к себе и крепко прижимая к своему мощному телу.

Наши лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга. Губы обжигали его горячее дыхание. Его руки крепко держали меня, а взгляд темных глаз громче слов говорил, что он не отпустит меня. А в следующую секунду его губы нежно касаются моих, и я теряю голову от его близости, отвечая на поцелуй.

Запустив руку в мои волосы, Матвей с нескрываемым наслаждением нежно касался моих губ, прижимая меня к себе.