Облегчения от того что я накостылял ему не было никакого. Горечь ещё больше заполнила меня. Чертов придурок. Добавил себе проблем, да ещё и выпивший. Идиот!

Когда следователь взял с меня подписку о невыезде, я вздохнул с облегчением. Ну хоть так, уже хорошо. Теперь остаётся ждать, когда этот ублюдок придет в себя, и напишет ли заявление, или нет.

Только я не хотел сейчас об этом думать. Хотел оказаться рядом с моей девочкой. Услышать её голос, почувствовать её нежные руки, её тепло.

Достав из кармана телефон, в очередной раз набрал её номер, но от этого ответ не поменялся как и предыдущие сотни раз.

" Абонент недоступен".

Швырнув телефон на семью, про себя чертыхнулся.

Что ты делаешь со мной, Вика? Я же просто хочу с тобой поговорить. Хочу в очередной раз извиниться. И плевать что ты не простишь. Я попрошу ещё. Буду просить сколько нужно, только ответь. Только поговори со мной.

Отголоски бешеного сердцебиения все ещё чувствовались, но мне было все равно.

Господи… Дебил. Идиота кусок. Я своими собственными руками, разрушил свое счастье в лице Вики, и нашей дочери.

— Люблю? — заливисто засмеялся, а внутри все горело. — Да нихрена я тебя не люблю! Я просто хотел тебя трахнуть и больше ничего! Никаких планов, никакого совместного будущего!

Тяжело вздохнул. Я помнил все что сказал ей тогда. Я помню как она смотрела на меня глазами полными слез, и просила выслушать, а я, просто прогнал её, решив что так будет лучше, и легче. Я своими руками, создал ад для нас двоих своим безразличием.

Я хотел быть холодным с ней, и мне это удавалось. А потом, я понял что мне срывает крышу без неё. Что с каждым днём мне становится все хуже, и хуже. Что без неё неё я не могу дышать.

Несколько недель спустя.

По словам врачей, я обеспечил этому ублюдку сильное сотрясение, и трещину черепа, состояние стабильно, и он отказался писать заявление на меня. Вот чего я не ожидал, так того что он не напишет заявление. Я ожидал что он меня потопит вслед за собой, однако эта тварь оказала немного человечнее, чем можно было подумать на первый взгляд.

Со спокойно душой купив цветы, я как мальчишка мчусь к Вике. Знаю что этого мало, но цветы это просто знак внимания. Я должен с ней поговорить ещё раз, должен попросить снова прощение.

Как по заказу, когда я оказался у дома Вики, я увидел её гуляющую с дочкой, а внутри все просто оборвалось, когда я увидел малышку. Меня год не было в её жизни. Она уже делает первые шаги, так уверенно пытается стоять на маленьких ножках, а меня до сих пор нет рядом с ней, и это только моя вина, больше ничья.

Заметив меня, Вика взяла дочь на руки, и хотела было зайти в подъезд, но я не дал ей этого сделать, уверенно подойдя к ним.

— Здравствуй, Вика… — негромко проговорил я, смотря на малышку, которая тоже с интересом разглядывала меня. — Нам нужно поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, — нервно проговорила она. — Пропусти, мне скоро нужно кормить дочь.

Перегородив ей дорогу, я сложил руки на груди смотря прямо в глаза.

— Вика, я хочу участвовать в жизнь дочери, — уверенно проговорил я. — Хочешь ты того или нет, у неё должен быть отец. Вы мне нужны, Вика. Очень нужны… Прости меня… Я не могу без вас…

Она смотрела на меня недоверчивым взглядом, и мне было понятно это недоверие.

— Матвей… Пожалуйста, уходи… — тяжело выдохнув, проговорила девушка. — Прошу… Оставь нас с дочкой в покое. Я разрешу тебе с ней видеться, когда буду готова к твоему присутствию в нашей жизни… Прости…

Больше ничего не сказав, она зашла в подъезд, а я так и остался стоять с букетом в руках.

Вика.

Как бы я не пыталась его избегать, у меня это получалось очень плохо. Куда бы я не посмотрела, визде видела его, и это было похоже на помешательство. Помешательство на человеке, которого я люблю больше жизни, но не могу простить. Не могу, какими бы проникновенными не были слова Марины Сергеевны.

Уложив дочь спать, я сидела на кухне, рпзбираясь с папиной удаленкой. Чтобы я просто не тынялась без дела, папа сбрасывал мне некоторую документацию, а я уже её распечатывала, и готовила ему на подпись.

После встречи с Матвеем возле дома, у меня все валилось из рук. Хотела ли я, чтобы он присутствовал в нашей с Верочкой жизни? Хотела. Очень хотела. Слишком хотела, что у дочери был отец. Но, чертова гордость не давала сделать первый шаг.

Устало вздохнув, я допила свой кофе, и встав из-за стола принялась мыть посуду, только бы отвлечься от этих мыслей о нем.