— Роза не так уж плоха, — сказал Стас, бросив на меня обвиняющий взгляд. — Она просто очень взволнована всем происходящим.

— О-о, дорогой мой, ты просто не имел с ней близкого общения. Роза, та еще су!ка. Но если она тебе так нравится, то вперед.

— Ты преувеличиваешь, — Стас покачал головой, отказываясь верить. — Быть может ты не знаешь, но не все сводится к сек_су. Я просто хочу узнать ее получше, как и всех остальных с кем познакомился на уроке танцев.

— Кроме меня, — заметила я, склонив голову набок. — Но почему?

Он, казалось, был ошарашен моим вопросом. К моему удивлению, Уэйн выпрямился и посмотрел на меня непроницаемым взглядом. Как ему удалось это сделать, будучи пьяным, я понятия не имела.

— Федор рассказал нам о тебе еще до нашей новой встречи. Тогда я еще не знал, что он говорит о тебе, но история действительно показалась мне знакомой.

Я подняла руку, чувствуя внезапное онемение в груди.

— Ни слова больше, — сказала я. — теперь я все поняла.

То, что сказал вам Федор, вероятно, звучало так:

— Будьте осторожны с Анастасией Соколовой, сестрой Эммы. Она-паршивая овца в семье Соколовых — Павленко. Она может выглядеть красивой и невинной, но на самом деле — это дьявол в маске. А вы знали, что ее бывший обманул ее, потому что она была слишком бесчувственной и имела склонность к социопатии? Он сказал мне после разрыва, что она никогда не улыбалась так, как должна улыбаться девушка, что каждый раз, когда они занимались сек_сом, это было похоже на се_кс с роботом. Что всякий раз, когда она говорила, что любит его, было очевидно, что она никогда не любила. Он оставался с ней только из-за ее наследственности и генов, которые соответствовали тому, что его собственные родители считали подходящим для него. Так что, как вы видите, у этой девушки сердце из ледяного камня. Держитесь от нее подальше, насколько это возможно. Она никому не нужна в этом мире. Никому.

После этого Стас с любопытством посмотрел на меня.

— Теперь я понимаю, о чем Федор говорил. У тебя действительно нет никаких чувств.

Я попала в самую точку. Я слышала, как Роман произносил эту речь перед всеми парнями, с которыми я встречалась за последние два года. Их было немного, только три, которых мне хоть как-то удалось полюбить. Роман нашел каждого из них после нескольких свиданий и предупредил их. Все парни были напуганы. Никто меня не поддержал.

Тогда это было не больно, да и сейчас тоже. Потому что, хоть моя семья и была худшей из всех возможных, это тоже было правильно; что-то было не так со мной. То есть в корне неверно.

Уэйн поднялся со своего места.

— Стас, — сказал он своему другу, — иди домой. Мне нужно поговорить с Настей.

Стас взглянул на меня, но я была слишком сосредоточена на своем оцепенении, чтобы ответить ему тем же взглядом. Пожав плечами, он тоже встал и сказал:

— Увидимся завтра. Не забудьте взять с собой кроссовки.

Как только Стас вышел, Уэйн снова сел рядом со мной и, прежде чем я успела возразить, заключил меня в объятия.

— Ты не социопатка, Клео, — прошептал он мне в волосы, поглаживая рукой мою спину, — тебя никогда не учили, как по-настоящему чувствовать, вот и все.

— Я даже не знаю, что это значит.

— Это значит, — сказал он, откидываясь назад, чтобы обхватить руками мое лицо и заглянуть мне в глаза, — что ты никогда ничего особенно не чувствовала. Может быть, гнев или ярость, но это все. Ты помнишь, когда мы были вместе? — он не ухмыльнулся, не сделал никакого самодовольного выражения лица, когда сказал это. Вместо этого он выглядел серьезным, его глаза были напряжены. Я замерла. — Когда мы занимались сек_сом, ты была как расплавленный металл под моими руками. Ты впервые в жизни почувствовал удовольствие. Ты была невероятно милой женщиной, с которой любой бы мечтал быть рядом.

И тут я нашла нужные слова.

— Удовольствие и гнев — это крайности, — сказала я ему. — Я могу чувствовать крайние эмоции. Но между ними есть попасть. — Я понятия не имела, зачем говорю ему это.

Он наклонился ближе.

— Я готов помочь тебе, Клео. Настя. — когда он произнес мое истинное имя, то я напряглась, ошеломленная этим. — Я буду заниматься с тобой сек!ом всю ночь, пока ты не почувствуешь столько удовольствия, сколько не испытывала за всю жизнь. Потом, я буду водить тебя по разным местам, показывать тебе мир, заставлять тебя понимать свои собственные мысли и эмоции. Я могу помочь тебе изменить свою жизнь так же, как я надеюсь, что помог тебе два года назад. Только на этот раз это будет не одна ночь. — Его глаза стали такими ярко-серебристыми, что я просто уставилась на них. — Это будет продолжаться столько, сколько ты захочешь.

Быстро моргнув, я выпалила:

— Почему?

— Потому что, — он погладил меня по волосам, — я просто хочу этого.

— Это еще не ответ.

— Дай мне эти два месяца до свадьбы Федора и Эммы, — сказал он, — когда время истечет, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать обо мне и моих решениях.

Когда я посмотрела на него, то увидела, что он был серьезен, как никогда. Он не выказывал никакого тщеславия или злобы по этому поводу, только искреннюю решимость. Неужели Дмитрий Беркутов действительно был на моей стороне? Это не было похоже на реальность.