–  С такой ездой можно и поседеть раньше времени. Вот это экстрим.
– Игорь изобразил дрожь. Ольге не хотелось участвовать в бесполезной болтовне, и она сказала:

–  Я тебя довезла, выходи.

–  Довезла? Эммм, к себе домой?

Ольга обернулась, впервые расширив глаза до нормального состояния. Вокруг и правда была её парковка и дом, в котором она снимала жилье у знакомой Эдика. Девушка вздохнула, передернула плечами и попыталась снова завести машину.

–  Ну уж нет, я не готов повторять такую поездку снова, - Игорь схватил её за руку с ключом, останавливая попытку завести машину.

–  Да ты ж вся горишь. Какого черта? Тебе срочно нужно…

–  Мне не нужна твоя забота. Если тебя устраивает подобное место высадки - убирайся отсюда.

Ольга прижала указательные и средние пальцы к вискам, эмоции наконец дошли по венам до её сердца и захлестнули обидой и гневом. Но на гнев не было сил.

–  Оль, я просто хотел объясниться.

–  В чем? В том, что ты хорошо повеселился за мой счет? И снова убедился в своей невероятной привлекательности и божественности?

–  Что? Нет. Оля, я…

–  Как долго ты знаешь, что я - это Ольга Воронова с прошлого?
– голос Ольги хрипел и колючками царапал горло.

–  С самого начала, но…

–  С самого начала.
– Ольга сказала это шепотом, а затем еще тише на гране слышимости - С самого начала.

–  Я разбирал личные дела, когда изучал финансовый вопрос махинации. Когда я ехал сюда, я знал, кто такая Ольга Кочубей, только не ожидал, что ты так изменилась внешне. Зачем нос-то было трогать, у тебя же был прекрасный нос?

–  Толстая ворона решила стать худенькой птичкой.

–  Прости меня. Это было жестоко, я был глупым и гордым мальчишкой. Я не знаю возможно ли подобное искупить когда-либо.

–  Ты всего лишь обозвал меня, в этом нет ничего такого, я переругиваюсь с коллегами и потяжелее.

«Но ты разбил мне сердце». Ольга вдохнула, ощущая насколько холодным кажется воздух для сухих губ и вялого языка.

–  Я и правда изменилась, тихони Ольги больше нет.

–  Тихони? Когда это ты была тихоней, интересно? Когда разбила мне лопатой нос?
– Игорь сказал и рассмеялся резко и коротко.

–  А нечего было честной девушке мешать закапывать труп!

–  Да я потом весь в кровищи стоял, но всё равно пошел в соучастники.

–  Ты меня сам же и измазал своей кровью.

Ольга и Игорь переглянулись, в их глазах плескалось море воспоминаний, наполненное соленым и вяжущим вкусом крови во время их первого поцелуя.

Ольга улыбнулась и отвела глаза, чувствуя как воспоминания становятся чище и дальше.

–  Я тогда очень испугалась, ведь Барсик задрал его до смерти.

–  Ага, а жалости не было ни разу.

–  С чего бы вдруг, он меня слишком рано будил, засранец!

–  Зато какой бы из него вышел прекрасный суп.

Они замерли, погруженные в воспоминания. Как Ольга бегала и собирала перья по двору, чтобы мама не заподозрила пса в злодеянии. А Игорь выламывал дыру в заборе курятника. Слишком маленькую, чтобы туда смог пролезть петух, так что вряд ли мама поверила. К тому же, закапываемый трупик ранее никаких попыток убежать не предпринимал, только уже после смерти, когда мама перекапывала грядки. А они с Игорем уже начали тайно встречаться.

Так, благодаря трупу, началась их первая любовь.

Ольга взяла сумочку и вышла из машины. Дождалась пока её покинет Игорь и закрыла Жужу. Машинка попрощалась с ней довольным скрежетом. Начальник шел за ней попятам, иногда тянул руки ее придержать, когда девушку шатало. Но так и не решился коснуться. Перемирие было крайне зыбким в основном на флёре ностальгии и болезненном состоянии девушки.

Сверху хлопнула дверь, люди возвращались с работы более активно, чем эта странная парочка. Девушка впервые шла, опираясь на перила. Ранее она брезговала их касаться, да и её кипучая энергия требовала выхода. Сейчас же Ольга ощущала шершавость перил и слышала шаги Игоря позади. Каждый шаг вводил ее сознание в пучину хаоса и непонимания, что делать. Но измучанные эмоциями последних дней организм отказывался что-то решать. Дойти бы до квартиры без посторонней помощи. Потеря сознания облегчила бы ей настоящее, избавив от необходимости что-либо решать и обдумывать. Но ухудшила бы будущее, погрузив в пучину внутреннего унижения. Слишком Оля привыкла всё делать сама и прятать настоящие эмоции. То, что люди считают позитивным - доброта, любовь и сострадание - вызывали у нее стыд, как слабость.

И только войдя к себе в квартиру и почувствовав холодное дыхание Игоря на своей шее, она впервые подумала: «А правда ли это такая слабость? Ведь требуется большое мужество, чтобы как Эдик оставаться собой, не очерстветь от поведения и слов окружающих, помогать, если считаешь это важным и давать людям ошибаться, если они не просили твоей помощи.»

С этими философскими мыслями Ольга сняла обувь и прямо в рабочей одежде, выданной Ленкой, залезла под одеяло отогреваться. По выглядывающему из-под одеяла лбу девушки пробежался холодный воздух, дверь хлопнула. Игорь ушел. Стало еще холоднее, отчего девушка мелко задрожала. Покатились слезы с глаз, которые буквально мгновение назад казались такими сухими, что закрывались с шуршанием по внутреннему веку.