— Я?! Струхнул?! — амбал ещё больше приблизил лицо к стоявшему в расслабленной позе оппоненту. Голос его повысился, переходя на крик. — Ты слова то подбирай, с кем говоришь то?! Я тебе не сопляк какой, а ну пошли раз на раз, честным оружьем, без даров!

— Пошли, коль хотишь, токмо потом… — Ловкач уже доставал меч из ножен, но тут, не вытерпев, вмешался бородокосый.

— Вы чегой удумали, балбесы?! Надобно на помочь Деду идтить, а вы тут друг с другом биться собралися! — он встал между оппонентами, спор которых чуть не перешел в поединок на мечах, отчего те сразу отступили друг от друга. Да уж, а говорят, что дуэли главным образом происходили в восемнадцатых-девятнадцатых веках, а тут за день уже второй сорвавшийся поединок, причём один из участников был вероятным участником обоих. Хотя, может это просто Фёдор такой конфликтный человек, мало ему боя с одержимыми, охота еще и с соседями по посёлку подраться.

— Не я это предложил, просто отказаться не мог. — ответил ровным спокойным голосом Ловкач.

— Значица я тут крайний сызнова… — Фёдор пытался шагнуть к невозмутимо замершему оппоненту. Но крестный остановил его. Я думаю, эта невозмутимость и спокойствие, с которым Ловкач не расставался на протяжении всего спора, больше всего раздражали не на шутку рассвирепевшего верзилу.

— Кончай лаяца, аки дурные псы! Коли сами сговорица не могете, решу я! — бородокосый поставил ноги на ширину плеч, упер руки в бока, оглядел замерший отряд.

— Дядь Прохор, я все равно пойду, ты меня знашь. Тама Алёнка с Ксенькой. — снова высказался Ловкач. Слова он произносил негромко, но твердо, по его тону можно было понять, что спорить бесполезно. Но крестный, как оказалось, и не собирался спорить.

— Да стой ты уж, я и не сказывал суппротив ничаго, надобно тебе есче пару бойцов дать.

— Я тожить пойду, дядь Прохор! — дрогнувшим голосом произнес протолкнувшийся вперёд Тимофей, кажется, он и сам не ожидал от себя такой выходки. Его лицо то белело, то краснело, но слегка подрагивавшие губы были плотно сжаты, а во взгляде читалась решительность.

— Иди уж. — бородокосый махнул на него рукой и обратился еще к одному из воинов второй шеренги. Из-за плеча у него выглядывали древки четырёх сулиц, на поясе висел чекан, а широкая борода, формой напоминавшая штыковую лопату, ложилась на, прикрывающий тело, кожаный доспех. — Феофан, давай чтоль с ними, пригляди за юнцами беспутными!

— Добре! — гулко бросил лопатобородый суличник, важно кивнув и степенно подойдя к ожидающим его добровольцам.

— Не рассусоливайте тама, по-скорому, без заминок! Мы тута, встанем, пожалуй. Раненными пока займемся. Шуруйте уж! — дал последнее напутствие бородокосый и отвернулся раздавать указания. Но тут принесший весть мальчишка, дотоле молчавший, подобрался к крестному и подергал того за низ кольчуги.

— Тятенька Пьехой, мозна я с йими пайду? А то миня мамоська патияит сусем! — маленькие глазенки просительно уставились на командующего. Для мальчонки низкорослый тятенька Прохор, наверняка, казался очень большим и суровым дядькой. Он замер перед крестным, словно маленький котенок, выпрашивающий молочка у хозяйки.

— Эгей, Антошка, не боись, не потеряет тебя маманя! Счас дядьки за ней сходют, глазом не успеиш моргнуть, а она уж тута окажеца. — разговаривая с мальцом, бородокосый чуть наклонился, и при каждой фразе покачивал головой, вдобавок активно жестикулировал руками. — Энто вот дядька Пустой, он тебе счас расскажет, как кусача поленом кормил и арбалет свой даст подержать!

— Крестничек, кончай без делу стоять, займись дитем. — это он уже мне. Сказал и отвернулся, оставив меня разбираться с ребёнком. Вот те на, раз — и в няньки записали!

Нормальные герои фантастических фильмов и книг, попадая в другой мир или в прошлое, начинают активную деятельность. Они свергают темных властелинов, спасают прекрасных принцесс, учат местное население передовым технологиям, побеждают армии нечисти, становятся величайшими магами и воинами, снова спасают принцесс и делают еще массу похожих вещей. Но не в одном сюжете книги, ни в одном сценарии фильма не бывало героя, превращающегося в няню, доблестно готовящую манную кашу и отважно стирающую обкаканые штанишки.

Хотя, со штанишками я, конечно, перегнул, возраст у мальца явно не тот, чтобы до сих пор не познакомиться с горшком. Да и манную кашу меня никто не просил готовить, да и не с чего и негде. Просто занять ребёнка на время, пока не вернётся его мама, делов то! Заодно узнаем, насколько хорошо у меня получается ладить с малышами.

— Здорово, Антошка! Зовут меня дядя Пустой, будем знакомы! — поначалу решил общаться с мальцом наравне, будто со взрослым. Мальчишки обычно ценят подобное обращение, а на всякие сюсюканья могут отреагировать не слишком положительно. Во всяком случае, я надеялся, что странным образом работающая память меня не подводит. Я протянул руку для рукопожатия, на что мальчуган ответил взаимностью, ухватив крошечной ладошкой два пальца и энергично потряся ручонкой.

— Здоёво, тятенька Пустой! — начало вроде неплохое. Правда, пожимая руку, мальчонка обернулся назад, провожая взглядом удаляющихся добровольцев.

— Ты не переживай, дядька Прохор верно сказал, они быстро обернутся. — заметив его взгляд, я попытался успокоить мальца, — До пяти досчитать не успеешь!

— Яз, тва, тьи, цитыи, пять. Мамы неть! — ребёнок не стал ждать, тут же проверяя на деле правдивость моих слов. Досчитав, выжидающе уставился на меня. Да уж, сообразительный малец! А я балбес, оплошность допустил! Как-то не подумал, что мальчонка умеет считать, не достигнув школьного возраста. Хотя, о чём я говорю, какая тут школа?! Надо быть осмотрительнее, а то расслабился, самым умным себя посчитал.