Муж смотрел на спокойную, задумчивую фигуру жены за пеленой тумана и пытался убедить себя, что всё в порядке. Он снова шагнул ближе. Фигура отстранилась. Тогда он взял её большую смуглую ладонь и накрепко прижал к своим губам… Тут же их накрыл оглушительный грохот.

За всю историю метеорологии нынешний день больше всего удивил людей. Всё небо по всему миру оказалось затянуто тучами. И в данный момент погода в Афинах ничем не отличалась от погоды в Чили. Низкие облака, испещрённые нервными, трескучими молниями. Грохот был слышен всем и везде. Электрический глас Зевса разнёсся по планете. Боги спорили. Боги гневались. Олимп ИСПУГАЛСЯ.

Каменное лицо Крия прорезала щель улыбки. Она росла, превратилась в пещеру, показался оскал, и, наконец, раздался грохот камнепада. Титаны так смеются.

– Они ЗНАЮТ, – прокомментировал он шум неба, слышимый даже в недрах Земли, и свою весёлость. Другие титаны в гигантской пещере тоже зарокотали. Они приняли человеческий вид и подошли пожать друг другу руки.

– Зная брата, готов поклясться, что в ближайшее время Владыку пригласят наверх, – Кей поднял указательный палец.

– Думаешь, они решаться позвать Её теперь? Когда Она стала угрозой? – Усомнилась Тейя. Её скептицизм поддержали почти все. Только Крий стоял в стороне и наблюдал за братьями и сёстрами. Кей продолжал:

– О, да. Ему страшно, но любопытно. К тому же, он захочет лично убедиться в услышанном.

– Но не проще ли им назначить встречу на земле, в людном месте. Владыка пока не так сильно изменилась, чтобы причинить вред своим любимым человечкам. Уверена, Гера запретит ему звать её в Дом, – разумно заключила Тефия.

– Я запрещаю! – Именно так Гера поставила точку в споре богов.

Громогласно и непреклонно. Когда мать всего живого что-то запрещала, это грозило большими неприятностями всякому, кто решит сопротивляться её воле. Среди собравшихся был только один бог, которому нечего было терять.

– Но как же так! – Все, кто стоял рядом с Гермесом, не сговариваясь отступили на шаг. Чтобы мама точно видела, кто это сказал. Однако бог-вестник не обратил на это внимания. Он направился к богине со словами: – Все боятся её, даже титаны. Так что стыдиться тут нечего. Огромная сила вкупе с могучим разумом способна победить любую сторону. Причём в одиночку. Ей не нужна армия. Она знает слабые места всех миров. Именно в том её ценность. Гару будет продолжать меняться. Она невольно нанесёт вред той или иной стороне. Вот почему так важны эти минуты затишья! Пока она сама в себе не разобралась. Тот, чью сторону она примет сейчас, будет в выигрыше. Отвергая бывшую гаргулью, вы добровольно отдаёте победу Тартару.

К концу своей тирады Гермес почти что кричал. Он давно уже исполнял приказы богов и, как правило, не разбрасывался словами. Потому многие из присутствующих с облегчением отметили, что в семье есть, оказывается, достойный оратор, способный поспорить с Герой. Младшие боги кивали. Зевс подошёл к названному брату и положил жилистую ладонь на его узкое, аристократичное плечо.

– Милая, а он прав. Я послушался тебя в тот раз, когда ты велела изгнать Гару из семьи за то, что она пожелала быть смертной. Теперь она снова нам ровня. Вернее, мы ровня ей, – последнюю фразу он шепнул Гермесу на ухо. Оба горько усмехнулись. – Стало быть, может вернуться домой.

– Ты всегда благоволил причудам смертных! – Вспыхнула супруга. Она единственная восседала на золочёном стуле за широким круглым столом. Остальные, сбившись покучнее, нервно топтались в стороне. – Я устала, Зевс. Твоя доброта стоила мне чести не один, и даже не два раза. Всякий раз ты обещал, что это – последний.

Виновник устремился к богине, чтобы дети не слышали дальнейших пререканий. Но, конечно, они всё поняли итак.

– Дорогая, ты вспоминаешь далёкое прошлое. К данному случаю мои любовные похождения не имеют никакого отношения. Гару была создана богами. Она не моя смертная любовница и даже не дитя от смертной женщины. Я лично создал её. Она божественна. Нашим с ТОБОЙ (он подчеркнул это слово) детям ты и сама не прочь простить ошибки.

– Вернись она гаргульей, я бы простила и её, – доверительно прошептала Гера. – Но теперь она опасна для нас. Для наших детей. Кто знает, не управляют ли ею титаны.

– Гермес клянётся…

– ГЕРМЕС КЛЯНЁТСЯ? – Перебила она. – Ты что, веришь сыну титаниды, который уверяет, что титаны не опасны? Ты совсем с ума сошёл, отец богов?

Теперь она уже кричала. Все смущённо избегали смотреть на Гермеса, поэтому их вдруг невероятно сильно заинтересовали предметы интерьера, птицы в окне, инкрустированные драгоценными камнями спинки стульев. Сын титаниды гордо принял замечание в свой адрес и не собирался спорить. Нужно быть неадекватно наивным, чтобы отрицать такой очевидный факт. Да, Гера абсолютно права. Он запросто мог сговориться с титанами и привести Гару на Олимп с целью уничтожить божественную семью. Ничего не мешает ему так поступить. Это знал он. Это знал каждый. Зевс обернулся и посмотрел на объект спора. Объект кивнул и, к облегчению Зевса, который мог на время отойти в сторонку, начал аккуратную контратаку.

– Полагаю, после этого замечания некоторые захотят принять сторону матери богов?

Он с вызовом посмотрел на собрание. Собрание ответило ему нерешительным взглядом. Они не ожидали, что их мнение вдруг опять станет кому-то интересным. Младшие боги уже расслабились и считали себя сторонними наблюдателями. И, вот тебе на! Такой поворот! Снова голосование. Они стояли, как вкопанные, единогласно решив подождать, что будет дальше.

– Впрочем, я могу ошибаться.

Гермесу требовалось всего несколько секунд замешательства большинства, чтобы заручиться их невольной поддержкой. Поэтому он продолжил скороговоркой, дабы никто, опомнившись, не сумел вклиниться в его монолог до того, как дослушает его до конца.