– Видишь ли, отец богов, – начал он заново, когда тишина укрепилась в своих правах, – в Чистилище безопасно. Осколок, безусловно, разрушается, питая её силы. Но и она, становясь сильнее, учится сдерживать его. Замкнутая, очень тонкая система. Не стоит её торопить и мешать. Аид присматривает за племянницей, поэтому не рискует покидать Дворец даже на короткий срок. А ей сейчас лучше не покидать просторной, привычной комнаты, где спокойно и комфортно.

Гермес сочинял на ходу, как отважно интересующая богов особа борется внутри собственных головы и сердца за судьбу планеты. Реальные же его мысли были такие:

“Скорее бы сбежать отсюда. Пока я трачу время, она может, чего доброго, объявиться. Интересно, где это произойдёт? В Чили? В пустыне Пуну? На острове Пасхи? Неужели, в Мегиддо?! (Гермес вдруг надолго замолчал, боги насторожились. Им показалось, что он забыл какое-то слово, на деле же он пытался оправиться от внезапного волнения. Остальные следили за ним, не рискуя прерывать молчания, чтобы не сбить его с мысли. Опомнившись, докладчик завёл речь о внутренних процессах в Осколке. А его мысли, в отличие от языка, продолжали рассуждать о своём). Как только появится возможность, надо мотать. Со всех ног. Найти её! Титаны должны знать, где. Если и они не знают, возьму их, Аида и Калеба, и организую поиски. Главное, чтобы эти (он взглянул на слушателей, что они восприняли, как знак уверенности и успокоились) не прознали, что мы и понятия не имеем, как обстоят дела у Ан…, то есть Гару. Пока ещё Гару, надеюсь. Пожалуйста, когда я её разыщу, пусть это всё ещё будет она! Вот чёрт! (Мысли снова смешались. Язык от неожиданности снова замер на полуслове. Боги напряглись. Речь потекла своим руслом, мысли – своим). О чём это я? Неужели я так и подумал “ЭТИ”? Как будто “те” – это титаны, а я как будто на их стороне. Ни на чьей я не стороне! Надо прекращать делить всех на “своих” и “чужих”. Я – сам по себе. Как и она. Пожалуй, в таких условиях МЫ – самый разумный выход для нас обоих. Надеюсь, у Гару хватит благоразумия сделать меня своим союзником”.

Он больше не знал, что сказать. Всё тело напряглось, как пружина, и ждало лишь команды Зевса “Свободен”. Но её не последовало. Хотя раньше Гермеса всегда отпускали первым с собрания. Сегодня отец богов пожелал, чтобы посланник послушал остальных. Разочарованный, Гермес сел на своё место. Однако со временем его досада исчезла. Богов, и правда, стоило послушать.

– Не думаю, что Гару как-то связана с моим рассказом. – Следующим дали слово Посейдону. – Собственно, у меня дела обстоят, как обычно. Разве что активизировались подводные вулканы.

– Где?

– Не в какой-то отдельной точке. По всему дну. Это периодическое явление, повторяющееся раз в сто-двести лет. Я бы и упоминать не стал, но по последним сообщениям моих патрульных, помимо вулканов на дне океанов, активизировались ещё и гейзеры на материках. Несколько тёплых озёр вскипели. Хотя прежде их температура была 30-40 градусов.

– Много жертв?

– Все жители.

– Я про людей, а не про рыб, – уточнил Зевс.

– А. Это произошло не мгновенно, так что люди успели заметить опасность и держались в стороне. Впрочем, был один онсэн 19 , где гейзер буквально взорвался, тут же образовав кипящий котёл. Случилось это днём, в разгар наплыва туристов, человек десять, все, кто там сидел в этот момент, получили ожоги. Но в масштабах планеты за минувшие две недели – это незначительно. – Меня больше беспокоят мои подданные. Фауна вокруг опасных участков сильно страдает.

– И ты абсолютно уверен, что это естественные процессы, а не проделки Тартара?

– У меня нет свидетельств, что это рукотворные процессы, – дипломатично ответил Посейдон. – Странность только в том, что за три недели выполнена десятилетняя “норма” подземных выбросов.

Следующим поднялся с места Гефест. В связи с услышанным, он не мог не внести свою лепту.

– Предположу, что причина тому есть. Лава стала более жидкой.

– Это как?

– Когда я пару дней назад работал в кузне, то обратил внимание – лава перетекает с места на место не медленно, как обычно. Она приобрела консистенцию масла. Теперь она не ползёт, а буквально переливается.

– Ты считаешь, это не локальные изменения?

– Полагаю, так по всему миру…

– Гефест, – окликнул его Зевс, – по-твоему, это нормально? Ты должен был немедленно сообщить нам! Это не шутка – жидкая лава. Значит, с магмой произошли колоссальные изменения. Опора континентов! Нам теперь нужно ждать извержений повсеместно?

Он в ужасе посмотрел на Геру. Та равнодушно пожала плечами. Конечно, люди и их мир никогда не были для неё ценностью, но животные и растения до сих пор ничем не запятнали свою репутацию перед матерью всего живого. Боги не могли поверить, что верховная правительница так равнодушно восприняла слова Гефеста. Она объяснила своё спокойствие.

– У МЕНЯ, – она это подчеркнула, – всё спокойно.

– Подводные вулканы беснуются потому, что ты не властна над ними, моя могучая жена, – Зевс демонстративно подошёл к ней и поцеловал в красивый мраморный лоб.

Надо отдать Гере должное – она восседала на своём месте за круглым столом с грацией женщины, способной одной силой воли удержать смертоносный поток жидкой лавы в недрах испещрённой трещинами и дырами планеты. Её спокойствие гарантировало жизнь всему живому. Её гнев – смерть тому, кто его вызвал. С такой заступницей можно не волноваться, о чём, кажется, Гефест знал лучше других. Потому и не забил тревогу. Но у Геры была одна черта, которая делала её далеко не “доброй” богиней. Тот же самый вид, который говорил “вы под моей опекой”, утверждал и следующее: “Если это Гару экспериментирует с недрами земли, я спущусь туда и остановлю мерзавку любой ценой!” И она бы пошла! Вот только необходимости такой пока не возникло, а угроза погибнуть от руки Владыки Тартара была реальной. Мудрая заступница знает: самопожертвование надо приберечь до того времени, когда ситуация станет безвыходной. К счастью, самоубийц среди богов не наблюдалось.

С места поднялся Арес.

– Мои люди трижды ловили демонов-шпионов на границе Олимпа. По одному в неделю.

А это уже факт! Домыслы тут неуместны. Со стороны демонов вылазка на Олимп, тем более разведка, – неслыханная дерзость. Без Тартара тут не обошлось.

– Зачем посылать к нам шпионов? – Зевс успел вставить свой вопрос до того, как кто-либо высказал хоть одно нелестное слово о многострадальной Гару. Презумпция невиновности в деле.

– Мы не смогли их допросить. Все трое убили себя, как только были окружены. У меня нет никакой информации, – Арес должен был доложить о шпионах, но его мучила совесть, что он не может сказать ни слова больше.