— Лучше бы вызвали дератизаторов, Ваше Сиятельство, — выдохнула, с трудом переводя дыхание. — Они тут нужнее, чем повитухи.

Граф хмуро на меня посмотрел и вышел, почти не хлопнув дверью. Я занялась малышом.

Его Сиятельство, граф Тариэл Тарский, злился. Злился на жену, посмевшую ему возражать. На дворецкого Иеремея, укоризненно качавшего головой в ответ на приказ вызвать повитуху. На повитуху, так и не сумевшую совладать с графиней… После того, как Апрелия успокоила ребенка, напоив его отваром каких-то трав, отругала горничную за визг, приказала дворецкому немедленно послать за дератизаторами, приказала слугам немедленно накрыть стол к позднему обеду, сама спустилась в кухню и отчитала кухарку за пригоревшую кашу для малыша, сделала еще какие-то распоряжения по начавшемуся ремонту комнат на третьем этаже, она вошла в малую гостиную, села за стол, и как ни в чем не бывало, принялась за обед. А после, когда слуги уже убрали со стола и вышли, оставив супругов наедине, Апрелия поднялась, подошла к окну, долго смотрела в сад и молчала, явно что-то обдумывая.

— Ваше сиятельство, — наконец сказала она. — Давайте заключим соглашение. Хотите — письменное, хотите — устное, мне все равно. Я не задеваю вас, вы не трогаете меня и мальчика. Год мы продержимся, а потом я уеду. Думаю, храм признает наш брак недействительным безо всяких проблем. Вам останется все мое приданое, что выделил мой отец. А я попрошу лишь, чтобы вы отпустили со мной Артура. Вы сможете составить выгодную партию с равной вам по положению женщиной, которая подарит вам наследников, и забудете о нас. У меня хватит и сил, и возможностей вырастить ребенка достойным человеком, уверяю вас. И он не будет претендовать на то, что ему не принадлежит по праву крови.

— Что вы скрываете, Апрелия? — зло спросил граф. — Почему вы отказались предъявить мне доказательство невинности? Сколько мужчин побывало в вашей постели, графиня?! Не могу поверить, что в двадцать шесть лет вы все еще девственница. Иначе вы давно были бы замужем, с таким-то приданым.

Она подняла на него огромные серые глаза, наполненные такой болью, что графу стало не по себе: будто наотмашь ударил ребенка. По губам скользнула горькая улыбка.

— Какая вам разница, граф? — тихо сказала она. — Какая вам разница? Я обещаю, что никаких разговоров и сплетен на мой счет вы не услышите. Хотя бы потому, что я не собираюсь принимать гостей в ваше отсутствие и выезжать в город без вашего сопровождения. Я не собираюсь заводить любовников и от них рожать детей. Кстати, если вы так уж не верите в мою невинность — обвините меня в бесплодии. В течение этого года я обещаю вести себя так, как и полагается хозяйке дома. Налажу вам быт, сделаю ремонт, попробую облагородить то, что вы называете садом. Потом вы вольны будете все переделать, как вам будет угодно. Вас же попрошу об одном: не прикасайтесь ко мне. Считайте меня экономкой, гувернанткой, нянькой, ведите привычный образ жизни. Можете даже уехать в город, и посещать нас раз в месяц, чтобы соблюсти приличия. Вас поймут — ведь я всего лишь засидевшаяся в девках дочь богатого купца… Тогда нам будет легко расстаться. Единственное, что сможет причинить мне боль — если вы не разрешите забрать Артура. Ему не позавидуешь: нелюбимый ребенок, которого содержат из милости. Дети не виноваты в ошибках родителей, ваше сиятельство.

Она вновь отвернулась к окну, а граф вдруг подумал: почему он зациклился на невинности собственной жены, которая так усердно отбрыкивается от этого звания?! Можно подумать — свет клином сошелся на анатомической детали женского организма. Договор с её отцом и в самом деле предполагал возможность расторжения брака через год, если супруги не смогут найти общий язык. И да — приданое в любом случае остается графу. А все остальное… Частных сыщиков еще никто не отменял. И если он не позаботился об этом до свадьбы — почему бы сейчас не поручить одному давнему знакомому собрать компромат на леди Апрелию? Надо же выяснить, почему дочь купеческая ведет себя как принцесса крови. Да и её предложение забрать с собой виконта вовсе не лишено смысла. В конце концов, когда у него появятся средства — он сумеет подобрать себе жену, действительно равную по положению. А средства у него появятся!

— Хорошо, леди Апрелия. Я обдумаю ваши слова и приму решение, — сказал он. — Можете идти.

Она присела в реверансе, повернулась, и стремительно покинула комнату, неслышно притворив дверь.

И как к этому относиться?! Тариэл никак не мог понять — что именно так раздражает его в собственной жене. Нет, он мог бы понять, если б девушка кинулась ему в ноги со слезами и раскаянием в голосе. Покаялась в прегрешении, обвинила коварного соблазнителя, воспользовавшегося наивной девушкой: обманул, сорвал бутон, а потом бросил. В конце концов, и он сам был не без греха. Но вот это непонятное упорство… А если она все еще невинна — тем более непонятно, почему упирается. Все равно он не вернет её родителям. Деньги нужны и очень. А еще… Еще было что-то странное в том, как легко она управилась с воспитательницей маленького виконта. По чести сказать, он и сам немного опасался мадам Генриетты. Слишком уж напоминала она его собственную суровую воспитательницу. Правда, линейкой его никто не лупил, однако есть и другие способы размазать достоинство ребенка. И не только ребенка. А уж что касается молодой девицы! Помнится, Эстэль в таких случаях прибегала к нему, бросалась на грудь и заливала камзол горькими слезами. А эта пригнала мадам в гостиную едва ли не пинками и потребовала немедленно убрать её из имения. И ведь у него на тот момент даже в мыслях не было возразить жене! Ладно, с этим он разберется потом, а пока надо все же решить для себя — идти ли ему в спальню к жене этой ночью, или не стоит. Кто знает — как его там встретят. Не то, чтобы он боялся собственной жены, но после сегодняшних — да и вчерашних — разговоров… Развернут его на выход, и будут в своем праве.

Граф побродил по гостиной, подошел к низкому столику у камина: Иеремей, как обычно, распорядился поставить там графинчик с вином и блюдо с фруктами. Граф не то чтобы увлекался алкоголем, но иной раз ему нравилось ощутить на языке вкус красного или белого вина. Вот и сейчас он плеснул в низкий широкий бокал красного, поднес к лицу, вдохнул аромат… и бегом бросился к туалетной.

— Так! Кажется, пить мне не придется долго, — глубокомысленно заключил он, прополоскав рот водой. — Интересно, где леди Апрелия откопала такой рецепт? Надо будет потом у Рокси поинтересоваться на предмет нестандартной реакции. Может быть, это только мне так повезло.

В дверь осторожно постучали. Потом она приоткрылась, и в комнату просочился невысокий и совершенно нескладный мужчина.

— А, Гери! — приветствовал граф своего управляющего. — Проходи, проходи. Что там у нас на нынешний день?

— День добрый, ваше сиятельство, — склонился в поклоне управляющий. — Вы просмотрели мой отчет?

Граф скривился. Судя по всему, проблем в имении больше, чем ему думалось в начале. Когда год назад он вступал в права наследования, имение казалось более пригодным для жизни. Увы — он ошибался. Земли оказались заложенными, прекрасные рыбные пруды заброшены и загажены. Впрочем, ничего удивительного: большинство его знакомых жили в долг. Земли закладывались и перезакладывались, продавались, захватывались более удачливыми соседями, и не всегда их возможно было выкупить. Графу Тарскому еще повезло: остатков денег хватило, чтобы выкупить большинство земель. Остались в залоге только самые неудобные участки на северной границе: буераки, плавно переходящие в лесной массив. Через месяц он сможет выкупить и их. Помнится, в том лесу всегда была хорошая охота…

— Да, Гери. Прирост незначительный, конечно, но ведь мы в самом начале пути. Теперь у нас появятся средства на восстановление части прудов.

— Поздравляю с удачной женитьбой, ваше сиятельство, — скрыл усмешку управляющий. — Кстати, о прудах. Я нашел тех, кто раньше занимался разведением зеркального карпа при вашем дедушке. Прикажете пригласить?

— Прикажете, — хмыкнул граф. Проблему с женой он решил отодвинуть в сторону. В конце концов, жена никуда пока сбегать не собирается, а пруды — дело такое. Если удастся восстановить их — спустя какое-то время он получит стабильный доход. И немалый. В их государстве мало кто решается разводить карпов…