— Тэсса, помоги мне с прической…

Волосы у меня до талии, каштановые, волнистые. Расчесывать их — мука. Потому быстро вынуть все шпильки, и не расчесывая, скрутить в низкий узел. Потом расчешу, когда на это появится время. Ну-с, что мы имеем? Невысокий рост, чистое лицо без следов от прыщей — опять же спасибо бабушке — с детства приучила умываться по утрам и вечерам специально приготовленным мылом и ополоскивать лицо настоями трав. Глаза серые с более темным ободком вокруг радужки. Все остальное — самое обычное. Не писаная красавица, но и не уродка.

Я еще раз крутанулась у зеркала, подхватила шляпку и приказала:

— Тэсса, сумки упаковать. Спустить вниз. Проследить, чтобы не забыли погрузить в карету. Но сначала проводи меня в малую гостиную.

Граф уже ждал, сидя за сервированным на две персоны столом, и просматривая газету. Ему б шлафрок и трубочку. И вылитый писатель из далекой страны. Фамилию, к сожалению, не помню.

— Долго вы… — равнодушно сказал он, складывая газету и убирая её на край стола. Стул отодвигать мне никто не поспешил. Что ж, с этим я и сама справлюсь. — Одеты вполне прилично и по последней столичной моде.

— Вас это удивляет?

Я опускаюсь на стул, беру приготовленную салфетку, и граф кивком приказывает слуге подавать. Обед проходит в молчании. Мне пока нечего сказать, а о чем думает граф — совершенно не интересно. Меня не спрашивали, продав за титул. Что ж, вещь не обязана вести беседы с хозяином.

— Я вижу, у вас накопились вопросы, — обратился ко мне муж. Раз мы заключили брак в Храме — значит, муж. — Спрашивайте.

— О чем? — удивленно подняла я брови. Вопросов у меня пока не то что не накопилось — даже и возникнуть не успело.

— Ну, я не знаю! О том, как и где мы будем жить, чем заниматься. Права, обязанности…

— Да-а? И вы мне подробно разъясните, что прав у меня нет, а обязанностей, как мне кажется, с избытком? Что остаток моей жизни пройдет в вашем имении? Кстати — вот и первый вопрос: я в роли кого буду проживать? Экономки? Воспитательницы? Или приживалки? Это я к тому, чтобы сразу на нужную линию поведения настроиться. Ваших любовниц мне как надлежит встречать — с почтением, или допускаются сцены ревности? Если последнее — придется порепетировать, я в этом не сильна.

Лицо графа удивленно вытягивается, он резко встает, и удивляет меня тем, что подходит, помогая подняться.

— Корзину с припасами в карету погрузили? — отрывисто спрашивает, ведя меня к выходу. — Вещи леди?

— Все готово, ваше сиятельство, — вытягивается по струнке пожилой слуга. — Когда вас ждать назад? Будут ли какие-нибудь распоряжения?

— Сообщу позже. Всю почту переправлять в имение.

И вот мы снова в карете. Карета уже другая, более приспособленная к дальним переездам. Мягкие сиденья, обитые синим бархатом. Спинки откидываются — можно даже прилечь, если седалище натрет. По бокам — узкие ящики. Скорее всего, там хранятся покрывала. Так, где-то в сумочке у меня был любовный роман. Младшая сестренка подсунула. Сказала, чтобы я восприняла его как руководство к действию. Н-ну — ну… Вот интересно — неужели все вокруг думают, что я в свои двадцать шесть лет действительно ничего не знаю о том, что происходит между супругами?

Я опустила спинку сиденья, сбросила с ног дорожные туфельки и устроилась поудобнее. Вот теперь можно и расслабиться на какое-то время.

Граф Тариэл Тарский внимательно рассматривал «сокровище», ставшее его женой сегодня утром. Надо же — АПРЕЛИЯ! Именно так, и никак иначе. Что ж, пусть пока будет так. В конце концов, он и сам не горел желанием переходить к более тесным отношениям с так называемой супругой. Если бы не деньги! Если бы не разоренное имение, которое надо восстановить — он никогда бы больше не женился. Зачем?! В мире много доступных женщин, а больше они ни на что не пригодны. Вести хозяйство? — с этим вполне справится квалифицированный управляющий. Воспитывать наследника? — для этого существуют гувернеры и воспитатели. Если бы можно было получить приданое без жены… Увы! Придется смириться. Дом в имении большой, имеет два крыла. Вот он и поселит жену в одном крыле, а сам поселится в другом. Вернуться в столицу сейчас не получится при всем желании. Пари и дуэль. И теперь ему придется просидеть здесь не менее полугода. И все бы ничего, но жена… Сам процесс консумации брака… Хотя сомнительно, что в таком более чем зрелом возрасте его супруга сохранила девственность. А иначе почему её никак не могли выдать замуж?! Надо будет предупредить, чтобы не позорила его имя, и не связывалась с разными проходимцами. На одного любовника он, так и быть, закроет глаза, потому как и сам не собирался хранить жене верность. Он же не монах! И да — надо будет принять меры против нежеланных детей. Еще не хватало ему, графу Тарскому, воспитывать чужих бастардов. Эх, надо было потребовать, чтобы его лекарь осмотрел невесту перед бракосочетанием. Вдруг она уже… Вон, какая булочка! А вдруг эта булочка уже с начинкой? И обыскать перед брачной ночью — есть умелицы скрывать свой грех с помощью куриной или голубиной крови. Ему хватило первой женитьбы. Он тогда был юн, ослеплен красотой и наивными голубыми глазами Эстэль… Если бы не родовой артефакт, к которому приносят всех новорожденных рода Тарских, он никогда бы не понял, что ребенок не его. Хотя и родич. Сын кого-то из его многочисленных кузенов. Кого именно — даже сама Эстэль не смогла сказать точно.

Граф вновь взглянул на супругу. Девушка — будем считать, что девушка, ибо обратное пока не доказано — уже привычно опустила спинку сиденья, вытащила из бокового ящика подушку и покрывало, сбросила с ног туфли и удобно устоившись, открыла книгу со знойным мужчиной на обложке. Тот держал в объятиях томно обмякшую красотку. Тариэл фыркнул. Ну да — все девицы любят подобную муть. И называется, вероятно, как-то так: «В плену страсти». Или что-то в подобном роде. Тариэл фыркнул еще раз, и тоже достал из второго ящика подушку и покрывало. Ехать предстояло не менее трех часов.

Дороги в королевстве Анусьен были достаточно безопасными, чтобы графу Тарскому можно было без опасения довезти супругу до имения. Но все же пистолеты и шпагу прятать граф не стал, положив под рукой. Карету сопровождали несколько весьма преданных и вооруженных слуг. Кучер и грум были так же вооружены. Как говорится — на Богов надейся, а сам не плошай.

Граф попытался углубиться в просмотр последних отчетов от управляющего имением, но что-то мешало. Вернее — кто-то. Молодая жена. Она спокойно перелистывала книгу, а он с интересом из-под ресниц рассматирвал свое приобретение. И — сравнивал. Эстэль себя так не вела. Помнится, в день свадьбы она была нервная, то вдруг начинала плакать, и тогда он сцеловывал слезы с её щек. То безудержно веселилась, и он с радостью бросался в круговорот свадебных торжеств. А эта Ап — ре — лия лежит себе, удобно устроившись, и даже не обращает внимания на мужа. А сейчас и вовсе — отбросила книгу, сладко потянулась и… Заснула! Заснула — и это в первый день своей замужней жизни! Тариэл удивленно качнул головой и подумал, что обыскать придется тщательно. А фигурка у неё… хорошая фигурка. Грудь — не сказать, что пышная, но в наличии имеется. Да и попа, как он успел заметить, вполне себе аппетитная. Может, ему и не будет так уж сложно настроиться на консумацию. И волосы вроде бы ничего так, каштановые с легкой рыжинкой, волнистые — прядка упала на лицо, и теперь чуть колышится от легкого дыхания. Глаза он разглядеть не успел, а губы чуть припухли во сне, как у маленького ребенка. Её можно даже назвать — нет, не красавицей. Очаровательной — да, так будет правильнее. И если она хм… угодит ему ночью, он даже не будет сильно её упрекать. Все же двадцать шесть — это не шеснадцать. И даже будет время от времени навещать в её покоях.