Шрифт:
Но нет плодов без удобрений.
Я кое-что вспомнил. Кое-что важное. И это резко повысило мое настроение, а заодно поддала скорости моей заднице. Резко выпрямившись, я дважды выстрелил. Два упырка, что только что задорно орали про свинью и палили из штурмовых винтовок от бедра, схватили по пуле и рухнули. Следом упал и я, перекатился за холмик с цветочками и, выждав, когда по земле хлестнут очереди, ненадолго высунулся и еще дважды нажал на спуск. Педро схлопотал пулю в руку и выронил свою маленькую трескучую машинку, которую, явно рисуясь, держал в одной руке, в другой небрежно удерживая прозрачный полицейский щит. Второй, шедший чуть в стороне, поймал револьверную пулю ртом и, удивленно и даже как-то радостно улыбнувшись, упал развороченным затылком вниз.
– П-е-едр-о-о – улыбнулся я – Ну ты и…
Упав на колено, я глянул вверх, одновременно нажимая на спуск. Педро схлопотал в бедро и, снова жалобно заблеяв, завалился. А надо мной покачивалось вонзившееся в дерево копье. Или вернее дротик с игловидным длинным наконечником. Такой глубоко уйдет в мягкую плоть, влегкую пройдет мимо костей и поразит нежные внутренние органы. Но пуля лучше. Обернулся я неспеша, а вот револьвер перезарядил куда проворней.
Кзанна.
Там горячая девка у «храма». Вот кто швырнул дротик в чужую «свинку». И ведь она послала снаряд точно в цель – не уйди я вовремя с траектории, изучал бы сейчас хлюпающим мозгом кислое железо на вкус.
– Ты… – с кривой усмешкой произнес я, выпрямляясь.
Договорить мне она не дала, перебив злым криком:
– От вас пахнет войной и кровью!
– В точку – кивнул я, мельком осматриваясь и чуть опуская ствол револьвера.
– Я и такие как я пришли сюда ради мира, а не в поисках новой войны! Если у тебя есть хоть немного совести – покинь нашу общину и не возвращайся! Мы строим новый дружелюбный чистый мир, где нет места убийцам!
А попытка пробить мне голову дротиком не делает тебя убийцей, дура? Или убить кровожадную свинью – не в счет?
– Дай время – и здесь прибавится добрых людей, что предпочитают договариваться, а не убивать. Вы не такие как мы!
– А тот мудак – я указал на стонущего Педро, пытающегося незаметно дотянуться до своей пукалки – Он прямо как вы? Это ведь он со своими ушлепками грабил мирные машины и обозы на сумрачных дорогах…
– Он… они… есть неизбежное зло! То, которое не миновать! И ради светлого будущего…
– Можно вашего светлого сраного будущего – поправил я – Ага. Ради него можно и расколотить голову ни в чем невиновного работяги о придорожный камень. А че нет, да? Это ведь ради светлого сука будущего!
– Я…
– Тебя уже нет – буркнул я, делая шаг к Педро и попутно выдирая из дерева дротик.
– Вот она я! Кзанна! Стою перед тобой и пытаюсь донести до тебя мысль о милосердии! О том, что нельзя повторять ошибки злобного и темного прошлого! Я…
Прилетевший со свистом тесак угодил ей в левый бок, как раз под плечо вытянутой ко мне руки. Переломав ребра, пропоров сердце и кучу артерий, тесак попер дальше, уйдя по самую рукоять и заодно снеся жертву с ног.
– Ради будущего – жалобно улыбнулся раненный ублюдок – Ради светлого… я… все ради…
Не глядя воткнув дротик, я глянул на отличившегося в метании тесаков Каппу и вопросительно приподнял бровь.
– Еще трое прятались. Обезглавил, оружие забрал. Один убежал – перелез стену и смылся в джунгли. Трус! Самурай должен разделить судьбу своего господина! В битве преданность самурая выражается в том, чтобы без испуга идти на копья и стрелы врага, навстречу смерти, если таков зов долга – святые строки! Бегство – хуже смерти!
– Тебя понесло – поморщился я – Хватит.
– Да!
– Хорхе?
– Представляется системе.
– Ясно.
– Командир. На твой экз… дерьмо налипло…
– Хорошо. Помоги ускориться эти ленивожопым – приказал я, коротко глянув на испуганно замерших у навеса здешних огородников и садовников.
Сначала Каппа прыгнул к трупу Кзанны и, выдернув тесак, вторым прыжком очутился рядом с навесом, где этот стальной палач с окровавленным мачете шипящим голосом поинтересовался:
– Был приказ остановиться?
– Нет! Нет! Мы работаем! – все разом потеряли интерес к трупам и вернулись к работе.
Я же неторопливо дошел до оставленного экза и глянул на прильнувшего к нему бледного как смерть молодого совсем придурка, чья рука почти по локоть была зажата сомкнувшейся спинной щелью боевого скафандра. Забраться в автоматически суженную, но такую манящую щель ушлепок не смог, зато увидел тихо мигающий внутри зеленый огонек – и тут же ткнул его пальцем… Дебил…
– Привет – широко улыбнулся ему я, убирая револьвер на место и переводя взгляд на еще стоящий на месте занавешенным старыми соломенными циновками навес, что самым углом загораживал видимость стальному глазу системы – Ну как ты?