Можно было бы сказать, что это был всего лишь призрак и не более, если бы мы все не видели учиненного им разрушения, потому что шли долгие напряженные секунду, а по- прежнему не было видно совершенно никого, когда я кинулась к Сапфиру, падая на колени и прикасаясь к нему осторожно и со всей своей нежностью, внутри умоляя его прийти в себя, и заглушить этот полыхающий сжигающий все на своем пути огонь, в котором мы сгорим все.

– И в чем же твоя ценность, человек?
– услышала я за собой насмешливый голос Карата, чья хитрость выходила за рамки разумного, как и сила этих созданий, пока пыталась сдержать Франки на месте, касаясь ладонями его плеч и простой тряпичной повязки, на которой расходился кровавый круг, становясь все больше и больше.

Сапфир не давал зажить своей стреляной ране, совершенно не обращая никакого внимания на боль и снова готовый кинуться вперед, несмотря на новые ссадины теперь на спине, застывая на месте лишь потому, что я потянулась вперед, целуя его в плечо. Как раз там, где было больше всего крови. В повязку. Так, чтобы его кровь осталась на моих губах, ощущая ладонями, как напряглось и затвердело его тело, а дыхание стало тяжелым и рваным.

Нужен был всего лишь щелчок, чтобы переключить Франки с ярости на иные чувства.

И я сделала это, потянувшись вперед и целуя теперь в губы, ощущая весь его жар и вновь вспыхнувшее острое желание, несмотря на обстановку вокруг и все происходящее.

– Плутовка!
– проурчал Сапфир и его пальцы жадно и больно впились в мои бедра, словно он собирался насадить меня на себя прямо здесь и сейчас, не обращая внимания на присутствующих, отчего я приглушенно ахнула, поспешно улыбнувшись нервно и дергано, но ни капли не сомневаясь, что он способен и на подобное.

Главное, что цель была достигнута! Даже если он ощущал мои эмоции и определенно знал, что сделала я это специально, теперь в его глазах больше не было этой жуткой кровожадности и жажды боли, а зрачок медленно, но верно возвращался в свое нормальное состояние, не дав окончательного выхода зверю внутри.

Он поднялся первым, даже не попытавшись стряхнуть с себя пыль и какие-то мелкие камушки от раздробленной стены, и осторожно поставил на ноги меня рядом с собой, снова обернувшись на Гранта, и клацнув своими клыками видимо от досады, что убить его так просто уже не получится, потому что рядом теперь был откуда-то взявшийся Марс.

Я обернулась на Гранта, чувствуя, что не смогу больше сделать к нему не единого шага и спасти снова, потому что Франки держал меня рядом с собой, овивая сразу обеими руками, словно боялся, что меня могут отобрать. И обменять на него.

– Я козырь в ваших руках, - твердо и бесстрашно, хоть и очень холодно отозвался Грант, глядя на Карата спокойно и сосредоточенно, явно понимая, что всем здесь заправляет именно он, а еще даже не скрывая своей ненависти к зверям.

Это был Грант…но словно его подменили.

Впервые я видела, чтобы он мог смотреть в глаза кому-то настолько долго и прямо, не отводя своих ясных огромных глаз и не пытаясь сбежать из места, где было бы слишком тесно для него, от количества людей вокруг.

Возможно, ответ был в том, что вокруг него были не люди?..

– Чем ты ценнее дочери главного врага?
– прищурились снова хищные, колкие глаза Карата, когда он сделал шаг вперед к Гранту, не то пытаясь напугать его своим приближением, что не сработало, не то стараясь прощупать его эмоции и правдивость всего сказанного как можно лучше, но я дрогнула всем телом, услышав все такой же холодный и твердый ответ, кто сейчас не походил сам на себя:

– Я тот, кто отличает вас от людей. Ощущает нутром.

Во мне словно что-то взорвалось, отдаваясь внутри болезненной горечью, гарью и обжигающими слезами, что застыли где-то в горле, не давая мне вздохнуть, когда я ощутила всем телом, как сильно напрягся за моей спиной Сапфир, вдруг оглушительно зарычав и снова кидаясь вперед, в попытке разорвать Гранта на мелкие части:

– Так это был ты!!!! ТЫ!!! Я помню тебя на той гребанной вечеринке тринадцать лет назад!!! Из-за тебя я жил в аду все эти годы!!!

Грант даже не дрогнул, переводя свои ясные холодные глаза на беснующегося Сапфира, но совершенно не боясь, ни его ярости, ни того, что он снова бросался на него, пытаясь отомстить за годы своих мучений, усмехаясь колко и язвительно, и приглушенно добавив, чуть выгибая брови:

– Да уж. Тебя сложно было не заметить в тот день, Объект номер семнадцать. Совершенно голого, плавающего в бассейне из шампанского с десятком таких же голых женщин. Ты никогда не пытался скрывать кем был, и чем отличался от остальных людей. Ты сам бросался в огонь, даже не понимая этого. Ты жил вопреки и назло. Так кого теперь винить в своем аду?..

Было ощущение, словно Сапфир получил пощечину наотмашь, неожиданно застыв и больше не пытаясь добраться до Гранта, лишь дышал тяжело и хрипло, а мне казалось, что я чувствую его боль, разъедающую изнутри подобно яду, который шипел в крови до покалывания в пальцах.