Он всегда любил звёзды, но в этой кромешной темноте звёзд не было. Не было звуков. Запахов. Касаний. Эмоций. И каждая минута, проведенная в этом ничто, стала напоминать пытку.

Погружение прошло успешно, хоть на его группу техники и лаборанты и косились как-то подозрительно. Шептались. Он не придал этому значению, потому что брат снова оказался прав. Решетов выполнил свою часть сделки. Марка поместили в Университетский медицинский центр в Принстоне.

Перед тем как залезть в капсулу мужчина пересмотрел ролик, высланный Геворгом. Сынишка выглядел лучше. Он уже прошёл несколько процедур и снова начал улыбаться. Цвет кожи выровнялся. Лишь спрашивал постоянно: «Где папа?». Ничего, за ним присмотрит брат. А там и я выберусь. 9 месяцев пролетят, и заметить не успею. Он обязательно поправится!

Создание персонажа не заняло много времени, он выбирал инстинктивно и, не задумываясь. Приятный женский голос оповестил, что «Боги определяют его судьбу», добавил, что «тяжкий труд на каменоломне сможет исправить даже такого закоренелого преступника, как он». А потом его накрыла тьма.

Поначалу он считал, что просто идёт процесс загрузки мира. Долгий, но ведь и капсулы полного погружения до этого никто не использовал. Отсчёт секунд не помог успокоиться. Напротив. После сорока честно подсчитанных минут он начал кричать. Звать на помощь — хоть кого-нибудь. Службу поддержки. Техников. Администраторов игры. Плевать!

Через три часа захлестнула апатия. Он варился в собственной голове. Собственно, у него больше не было головы. Он не видел своего тела, не видел вообще ничего. Не слышал и не чувствовал. В какой-то момент он сбился со счёту, да и бесполезные цифры потеряли всякий смысл. Злая шутка, сбой или умысел, но он оказался наедине с собой.

Пленник капсулы пытался разговаривать, насколько это возможно, если звуков не существует. Мысленно пел песни. Пересказывал книги, приходящие на ум. Проживал заново отдельные фрагменты своей жизни. Особенно ему нравились сцены первого свидания, свадьбы, рождения Марка, объятия матери, воспоминание о том, как он подобрал кота на улице и принёс домой. Особое место в его голове занимали походы к водопадам с отцом из раннего детства.

Тот ставил небольшой походный телескоп, и они могли целую ночь наблюдать за далеким сиянием небесных светил. Отец рассказывал про космос и его строение, про самую яркую звезду в созвездии Волопаса, что так привлекала детский взгляд мальчика.

Воображаемая картина детства могла резко смениться сценой в роддоме. Он впервые тогда держал Марка на руках и поклялся, что будет заботиться и оберегать его. Роды прошли трудно, Амира всегда отличалась слабым здоровьем. Часто болела и заставляла его волноваться. Чувствуя же, как маленький розовый комочек кряхтит и обхватывает крохотными ручками его палец, он задыхался от счастья.

Эти воспоминания дарили ощущение уюта и безопасности.

В какой-то момент он почувствовал, как истончается его «Я». Становится хрупким, как высушенный лист, и уязвимым. Подопытный давно потерял счёт времени и даже приблизительно не смог бы сказать, сколько недель (месяцев, лет?) прошло с момента погружения. Он предложил в тот день Богу обменять свою жизнь на жизнь сына и теперь почти не сомневался, что сделка состоялась. Просто его участь оказалась куда хуже банальной смерти. И всё равно он не жалел ни о чём. Он дал обещание Амире оберегать сына, и он его выполнил.

Однажды абсолютная пустота заиграла красками, заговорила с ним голосами его родных и близких, а порой и просто случайных людей. Образы когда-либо встреченных случайных попутчиков роились вокруг него крича и смеясь, обрушивая на него волны неразборчивого звука.

Он почувствовал, как сходит с ума. В памяти сама собой всплыла статья, прочитанная мимолетно в бизнес-зале ожидания аэропорта в Дрездене. В ней говорилось, что заключенные, помещенные в одиночные камеры на длительные периоды, испытывали многочисленные негативные симптомы: галлюцинации, депрессию, апатичность, головные боли и расстройства сна.

И эту депрессию он ощутил сполна. Отчаяние опутывало его мыслями о тщетности этой пытки. С чего он вообще решил, что лечение сработало?! Обыкновенная краткосрочная ремиссия. Марка наверняка давно уже не стало, а он заперт в этой ужасной пустоте и не может даже попрощаться с сыном. Не может обнять его напоследок. Не может спасти его, как не смог спасти и Амиру.

К концу она совсем сдала, и он струсил. Уехал в командировку, не стал даже сопротивляться решению генерального, подсознательно зная, что уже не застанет её по возвращению. У него больше не было сил смотреть за иссушенной фигурой жены. Амира даже не обвиняла его. Почему она не обвиняла его?! Почему не ненавидела?! Он бросил её. Он бросил сына. Он заслужил всё, что с ним происходило. Он заслужил во много раз хуже! Его трясло от горечи и ненависти к самому себе.

Если бы пленник мог всё переиграть, он остался бы с ней. Не отходил бы ни на шаг от кровати. Почему он не поступил именно так. Ничтожество! Мысли о том, что могло бы быть, углями сидели в его несуществующей груди, сжигая изнутри.

Подопытный не мог спать, не мог отключить свой внутренний монолог. Не имел возможности избавиться от галлюцинаций, а он уверился, что именно это происходило с ним. Он бы всё отдал за что-то реальное: за свет звезд или шум воды. За запах свежего хлеба или касание любимого человека. Хоть что-нибудь, чтобы развеять клетку темноты.