— Все будет хорошо.

— Ты уверен в этом, — продолжает за него женщина.

МакКена не любит находиться рядом с детьми, но она любит их всей душой. Она тянется к маленьким существам, но каждая ее попытка подружиться и сблизиться хоть с кем-то из них заканчивается провалом. Дети чувствуют, что она другая. Они бьются в истерике, иногда, это похоже на цепную реакцию, когда начинать орать весь детский приют.

“Ребенок в мире вампиров! — шепчет она с восторгом, — Это невероятно!”

Наверняка, в этом мире есть и другие полукровки, но только никто не спешит рассказывать о них. Они сами не спешат заявлять о себе. Раф так думает, и Стейси, и Стэн и наверное те кто зовет себя “Хранящие тайну”.

— Если она не поторопится нам придется рассказать им все. Тебе придется отвечать за это Раф.

— Серьезно?

Можно подумать, что он ничего не понимает! Рафаэль прекрасно осознает, чем им может обернуться их промедление — массовые убийства людей и нескольких вампиров, что знали, но ничего не сделали, чтобы избежать всего этого. Тем не менее, он держится выбранного курса. Время. Им нужно всего чуть-чуть. Новости уже пестрят заявлениями крайних правых, левых и других неадекватов. Нужно дать им возможность “заявить” о себе. То, что они делают сейчас, он, Стейси и Стэн называется “создавать обтекатель”.

— Ты предлагаешь положить на все и просить их о помощи?

— Да! — немедленно откликается женщина, резко обернувшись к нему. — Да! Привлечь всех! Нас сейчас слишком мало, чтобы взять оборот такое количество людей, а когда будет больше, то все получится очень слаженно. Никто ничего не заметит, не вспомнит!

Рафаэль уже думал об этом. У него болит голова об этом ежечасно. Стейси права. Они уже не раз обсуждали это. Он один не сможет проконтролировать такое большое количество людей и не сможет ручаться за то, что одурманенный человек не очнется через десять минут и не удивится тому что же он делает в данную минуту. Для длительного эффекта с объектом нужно быть постоянно, держать его в поле зрения, а еще лучше хлебнуть его крови. Совсем, как с капитаном корабля.

— Чего ты разошлась? Сейчас поздно говорить об этом.

— Ничего не поздно!

— Вы думали, как назовете ребенка?

Стейси отвлекается от спора с бойфрендом. Раф прибавил звук и вся кухня наполнилась шорохами, стрекотом, треском, вопросами, а потом тишиной.

— Наверное, Стейси, — отвечает она с застенчивой улыбкой. — По-вашему — Анастасия.

— Вы уверены, что у вас родится девочка?

Они молчат. Трое вампиров сидят на белоснежной кухне в скандинавском стиле и пялятся на экран, боясь пошевелиться и пропустить хоть слова. Когда она об этом говорила? Когда? Он знает содержание каждого их интервью.

— Я так думаю. Но узнаю обо всем завтра.

Кажется, что кухня содрогнулась от коллективного вздоха облегчения.

— Вы расскажете нам?

— Александра?

— Мир должен знать об этом!

Раф сомневается в этом.

— Алекс? Может это будет эксклюзив?!

Выжившая девушка превратилась в телезвезду, в медийную личность без которой теперь, кажется, что невозможно представить выпуск дневных теленовостей. О ней пишут в прессе, ею пестрят заголовки бульварных газет и интернет заголовков.

Раф кажется просматривает их все. Он соскучился, но дело не только в чувствах.

Вот она возле дома. Вот вешает шторы. Вот двигает тележку по супермаркету. Вот все обсуждают, а не вредно ли такое огромное количество белка для ее организма, спрашивают у экспертов и у врачей, есть ли у них повод для беспокойства. Форумы и того хуже, много хуже, опаснее. Именно ими Раф интересуется больше прочих.

— Обязательно, но только увидимся на входе?

Вновь эта улыбка. Извиняющаяся и смущенная одновременно. Она нравится Рафу, напоминая ему об их первом знакомстве.

Алекс проезжает мимо журналистов, что послушно ждут ее возле главного входа центра планирования семьи, материнства и детства. Ее лицо накрыто пледом, а тело замерло под неестественным углом на заднем сиденье автомобиля.

— Почему ты не позвонила нам?

Пропал из виду центр репродукции, современное здание больницы Саутмида, огромная стоянка возле него, фургоны и микроавтобусы телевизионщиков. Девушка не спешит подать голос, принять вертикальное положение. Пальцы Кросби дотрагиваются до пледа, слегка сдвигая его в сторону.

— Ты жива?

Алекс бы с удовольствием помолчала и не разговаривала еще целую вечность. За последние дни она наболтала на вечность вперед.

— Да, — Алекс откашливается, сбивая осиплость. — Не думала, что будет так хорошо. Тихо.

Стэн быстро оглядывается на нее и через мгновение вновь смотрит на дорогу. Девушка не выпускает его из виду. Она и не думает делать вид, что не пялится на него. Он привык к вниманию, только эта женщина смотрит на него как-то по-другому.

— Александра, — говорит она наконец. — Я так и не представилась.