— Надеюсь, она жива? — с осознанием всего случившегося выдохнула я.

— Конечно, — улыбнулся Король бездны, — а вдруг нам ее мозги еще пригодятся.

— Придется вернуть, — неуверенно пробормотала себе под нос.

— С какой это стати, — широко и лучезарно улыбнулся Викторис, — она мой законный военный трофей. Так что могу посадить на цепочку и демонстрировать на званых обедах.

— Она моя преподавательница и куратор по совместительству, — решила я сразу пойти с крупных карт, — без нее мне диплом не дадут, и из Академии не выпустят.

— Завтра вернут, — не радостно проговорил блондин, — правда слишком она моему секретариату понравилась. Так что не обессудь, любимая.

— Сохранность ее девственной непорочности мне фиолетова, — отмахнулась я, — хоть всему твоему секретариату вместе взятому. Лучше про антидот расскажи.

— Мне тоже больше интересно про здравье мужа послушать, — мама очнулась первой.

— Теперь я, кажется, понимаю в кого Амиксис уродилась таким великолепным цветком, — и шутливо поцеловал прядь моих рыжих волос.

— Не заговаривай нам зубы, — стукнула я мужа в плечо.

— Антидот сделают не раньше следующего месяца, — пожал он плечами, — гарантии стопроцентные, на мышах уже тестируют, и пока все тесты положительные или нейтральные. Как только они смогут подобрать идеальную формулу и дозировку, так сразу же нам и передадут.

— Почему ты мне раньше ничего не рассказал? — я надулась словно мышь на крупу.

— Не хотел тревожить, — отозвался любимый, — да и особых проблем в этом не видел.

— Ты и подыхая в нашей спальне тоже их не видел, — припомнила я ему глупый поступок.

— Теперь буду звать не медиков, а только собственную жену, — счастливо оскалился Король.

— Давайте вернемся к тому, — папа тоже пришел в себя, — зачем это вам?

— Во-первых, вы теперь моя родня, — нагло улыбнулся мой блондин, — а во-вторых, я слишком сильно люблю собственную жену, чтобы расстраивать ее такой мелочью, как ваша смерть.

— Дорогой, — я расплылась в немного неадекватной улыбке.

— А теперь, любовь моя, мне пора, — меня поцеловали до головокружения, — я еще не всем раздал обещанные кнуты за бездействие.

— Увидимся, — только и успела я проговорить перед его уходом.

— Он тебя на самом деле так сильно любит, — мама трогательно смахнула с глаз невидимые слезы.

— Ага, — расплылась я в радостном оскале акулы.

— Теперь нам есть над чем подумать, — папа прижал матушку к себе.

— И не забудь выслать булыжник, — рассмеялась Темнейшая Герцогиня.

— Обязательно, — улыбнулась напоследок и прервала связь.

Надо же, все прошло куда лучше, чем я могла себе представить. Все остались целы, невредимы и даже не успели поругаться. Похоже на небе кто-то на моей стороне, и теперь я могу нормально перевести дух и рухнуть в объятия собственной кровати. Сладкий сон жди меня, я уже лечу к тебе на крыльях любви. Туалетный столик не слишком удобный в этом плане. В горы подушек я уже летела в полусонном состоянии. Кажется, я слишком перенервничала.

ГЛАВА 25

На этот раз все было немного по другому. В гостиную я спускалась едва дыша. Все же не хотелось мне становиться объектом в такой важный день. Тащить в непроницаемой коробке один из самых главных артефактов светлых, мне предстояло через всю студенческую территорию.

Страшно было до посинения, а вдруг кто почувствует эту силу? Я же тогда ни одними оправданиями не смогу отбиться от этого массового напора светлых. Но наверное удача решила прописаться рядом со мной, и до телепортационного отделения мелких пакетов я добралась всего за сорок минут. Чужого внимания тоже старалась лишний раз к себе не привлекать, а то еще неизвестно, на что могу нарваться в этих стенах.

И только наблюдая, как сверток исчезает по нужному адресу, у меня отлегло от сердца, ну вот и закончилась эта эпопея. Теперь я хотя бы знаю, ради чего был спланирован весь этот детский сад. Теперь только осталось как-то эти новости сообщить остальным наследникам. Каким образом, понятия не имею. Все же о муже было проще рассказать.

Пока я ожидала окончания отправки, за окнами успели набежать серые тучи. Эх, не хотелось идти через сеть общих коридоров до общежития травников, откуда было ближе всего бежать к нам. Но делать было нечего, мокнуть под проливным ливнем, желания никакого не было.