Но лейтенант стояла со скрещенными руками и красноречиво давала понять, что говорить больше не желает.

Ведьмак опять усмехнулся, на этот раз как-то по злому весело.

— Завтра принесу тебе хорошее зелье от головной боли.

Он стремительно вышел за дверь, а Нея резко выдохнула, поражаясь, как ей удалось сдержаться и не подтолкнуть его тараном.

Нея прошла к кровати и, не раздеваясь, упала поверх покрывала. Оставшееся тепло от близости давно испарилась, примерно вместе с его словами о деньгах.

Лежа на постели, лицом вниз, она думала, что с ведьмаком, скорее всего, предстоит еще один похожий разговор. Но уже знала, что он будет последним. Несмотря на все упрямство и поразительную способность выводить ее из себя, Эзра не казался глупым. Он поймет, что ничего не вышло и успокоится.

Правда, отчего-то это вызвало легкую грусть. Возможно, потому что ведьмака она прогнала, не только из-за нежелания заводить интрижку с подчиненным.

Такие милые хулиганы, как Эзра, каким-то образом умудрялись забраться глубоко под кожу и стать частью жизни. Они вполне искренне наслаждались каждым днем рядом с тем, кого выбрали, дарили радость, но потом также искренне очаровывались чем-то или кем-то другим и уезжали. Потому что хулиганская натура не позволяла надолго оставаться в уюте и однообразие.

Вот и Нея понимала, что ведьмак на заставе временно. В крайнем случае через год, а то и раньше, он легко оставит и заставу, и лейтенанта.

Не то чтобы Нея боялась влюбиться, она считала себя слишком старой для таких возвышенных чувств, но могла привязаться. Чего ей совершенно не хотелось.

К тому же, ее слишком устраивала та скучная жизнь, что у нее была. И ведьмак в ней был совершенно лишним.

Следующее утро, как и весь день, полностью стерли мысли о ведьмаке. Обходы, проверка, пересчет камней и отправка возниц в обратный путь.

На заставе еще никогда не было такой суеты. По графику работал только патруль. И лишь потому, что его не было на заставе. Остальные в поте лица и под контролем Олмера считали, перетаскивали и отчитывались. Люди раскраснелись так, будто на улицу попали прямиком из бани.

К вечеру все еле переставляли ноги. А чиновник оставался бодр. Он легко раздавал приказы, что-то писал прямо на ходу, сверялся со списками. Иногда задумчиво разглядывал Нею.

После вечернего построения этот задумчивый взгляд намертво приклеился к ее груди.

Харт предчувствовала, что это выльется в тяжелый разговор. Или в его приставания, ее удар и рапорт об увольнении. Но лейтенанта неожиданно спас комендант. Человек, который даже в соседнюю деревню собирался неделями и с трудом переносил долгие дороги, возник без предупреждения.

Немолодой, но подтянутый мужчина появился в собственном кабинете, когда Олмер уже несколько десятков раз глазами раздел Нею.

Чиновник, расслабленно сидящий в кабинете, очень медленно отвел взгляд от лейтенанта и немного раздраженно посмотрел на коменданта.

— Чертон? — спросил он, и даже не встал.

— Так точно, а вы Олмер? — так же пренебрежительно уточнил комендант.

Чиновник все же чуть склонил голову.

— Рад, что вы так быстро прибыли. Нужно кое в чем разобраться на вашей заставе.

— Да, — ответил комендант. — Нужно. Только поздновато вы вспомнили о бандитах. Я отправлял рапорты каждый месяц. Но никто не шевелился.

— Любопытно, — Олмер задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Мне о рапортах никто не сообщал, как и бандитах.

Комендант лишь презрительно скривился и спокойно сел на стул напротив Олмера.

— Лейтенант, — вдруг обратился он к Нее. — Я ехал по тракту и не увидел патруль. Узнайте, где их носит. И заодно скажите Гансу, чтобы приготовил грелки в мою постель. Он внизу разбирается с багажом.

Нея щелкнула каблуками и быстро ушла, про себя удивляясь такой деловитости коменданта. Раньше он не интересовался патрулем.

Слугу коменданта она нашла без проблем. Перебросилась парой слов, рассчитывая на какие-нибудь сплетни, чтобы быть в курсе комендантского настроения. Но только и узнала, что леди вместе с Лизи приедет нескоро. На новость о том, что коморку, которую занимала горничная, отдали раненым и ведьмаку, просто пожал плечами. Он все равно спал в комнате коменданта, чтобы ночью подсовывать ему новые грелки. Кто-кто, а этот человек прекрасно знал свою работу.

Нея нахмурилась, думая, о том, что комендант, похоже, хотел ее выставить из кабинета. Все бы хорошо: и Олмера больше не видит, и не отчитывается, но ехать-то за патрульными придется…

Нея вернулась на заставу с обычным для последних дней желанием сдохнуть. Усталость медленно, но верно сковала все мышцы. И она двигалась, словно заводная кукла, до предела выпрямив ноги и кое-как сгибая руки.

Патруль нашелся быстро, как она и думала, они не сворачивали с дороги. Но раз комендант просил… Лейтенант даже не побоялась и разбудила старика.