Шрифт:
— На бокс тебя против воли отправили? — спросил мужчина хмуро, поглаживая мои руки, которые ещё были покрыты синяками.
— Нет. Моя бабушка отдала, когда узнала, что меня бьёт отец. Она должна была написать завещание, поэтому отец тогда был как шёлковый. Делал всё, что она говорила. Бабушка меня любила очень, — я быстро заморгала, прогоняя слёзы. — Забирала к себе на всё лето. Она всё делала для того, чтобы я была счастлива. Предложила мне пойти на бокс, чтобы я всегда могла за себя постоять. Но она умерла от инсульта три года назад. Больше некому меня защищать.
Мужчина молчит, прижимая меня к себе крепче. Он по-прежнему сидит на стуле, обнимает меня за талию и головой прижимается к моей груди. Ладошками глажу короткие волосы на его затылке. Это меня успокаивает.
— Я один раз ударила его, когда он поднял на меня руку. Он тогда отлетел, как мешок осел на пол и зарыдал. Он был смешон и отвратителен. Потом он вызвал охрану. Они меня скрутили, а отец сказал, что если я ещё хоть раз его ударю, то он отдаст меня охранникам. Пятерым. Выбирать не приходилось, — я говорю спокойно и без эмоций.
Всё слёзы я уже выплакала. Что я могу сделать, если я родилась в семье моральных уродов? Хоть и говорят, что дети сами выбирают своих родителей, я в это не верю. Разве могла я сама выбрать их?
Я много плакала и проклинала судьбу за то, что она подарила мне таких родителей. В подростковом возрасте не раз задумывалась над тем, чтобы наглотаться таблеток или вскрыть вены. Но вспоминала о бабушке. О её слабом сердце. И продолжала жить. Продолжала делать вид, что я счастлива.
И вот я вырвалась из этой золотой клетки. Сбежала. Живу на окраине города в обшарпанном доме, в подъезде которого выбиты всё лампочки и воняет котами. Но места уютнее я не видела никогда. Тут мой дом. Тут моё счастье.
— Андрей, — зову я, нарушая затянувшейся молчание. Мужчина поднимает на меня глаза. — Я… мне кажется, что я люблю… тебя… — говорю с паузами, боясь так открыто признаться в тех чувствах, что теплятся в самом сердце.
Я жмурю глаза, в которых вдруг скапливаются слезы от эмоциональности этого момента. Мужчина шумно выдыхает и усаживает меня к себе на колени. Горячие губы ласково собирают слёзы с моих щёк. Нежные руки поглаживают по плечам и спине, заставляя выгибаться в пояснице от приятных ощущений. Мужчина ничего не отвечает, но я отчего-то знаю, что он никогда не будет шептать мне этих глупостей. Знаю, что в нашей паре я буду той, кто говорит о чувствах. А Андрей… мой мужчина будет молчать и делать… доказывать свои чувства поступками. Его любовь она в мелочах. Гораздо более значимых чем слова. Мой хороший не привык показывать свою слабость и уязвимость. А я стала его слабым местом, его уязвимостью. Он будет делать всё, чтобы защитить меня от бед. А я буду делать всё, чтобы он был счастлив.
Глава 26
Юля
Три месяца спустя
Сижу в кресле на кухне, поджав под себя ноги и читаю "Войну и мир". На часах давно перевалило за полночь, а Андрея ещё нет дома. Он не предупреждал меня, что задержится. Не говорил, что сегодня останется на дежурство. Поэтому клюю носом, но упорно продолжаю ждать своего мужчину. Хочется накормить его, а потом спокойно уснуть в его объятиях.
Слышу поворот ключа в замке. Радостно подскакиваю с кресла, скидывая усталость и сонливость, и бросаюсь в коридор. Сердце обрывается в груди, когда вижу, что лицо и руки мужчины в крови.
— Андрей… что случилось? Ты ранен?
Не осознаю, как оказываюсь рядом с мужчиной. Начинаю ощупывать его тело в поисках раны.
— Нет.
Беркут изворачивается и избегает моих прикосновений.
— Что случилось? — снова спрашиваю я, прекращая попытки коснуться его.
— Подстрелили моего напарника. Это его кровь.
— А что с ним? Он жив?
— В больнице. Пулю извлекли. Приехала его жена, всё будет нормально.
— А преступник? Его поймали?
От улыбки, которая появилась на лице мужчины, я испуганно отшатнулась. Вдруг четко поняла, что на лице и одежде мужчины не только кровь его напарника…
— Боишься? — криво и зло ухмыляется Андрей. — Я говорил тебе, что ко мне нужно привыкнуть. Я не принц из сказок и не отважный рыцарь. Это моя работа, вылавливать ублюдков, чтобы их наказать за содеянное преступление. За своих друзей и родных я наказываю жёстко. Чтобы навсегда запомнили. Особенно тех, кто насилует девушек.
Дышу глубоко, изо всех сил пытаясь удержать подступившие слёзы. Тон Андрея слишком резкий. Слишком зло он цедит слова, будто хочет зацепить меня ими. Будто хочет, чтобы я испугалась его и отвернулась. Не выдерживаю и всхлипываю, давая волю слезам. Андрей сжимает кулаки и продолжает говорить. Зло выплевывать слова:
— Не думал, что ты протянешь так долго рядом со мной. Слишком нежная. Слишком молодая. Не понимаю, зачем тебе такой как я? Я же слова тебе ласкового не скажу. Работаю, как собака и не уделяю тебе времени.