— Одевайся и иди за мной.

Быстро облачившись в одежку убитого конюшего, я отвязал лошадь от дерева и последовал за Роладом. Если не получилось тайно пробраться в деревню, нужно это сделать как можно более открыто.

Вкус еды я ощущал не впервые. Те «деликатесы», что мне довелось попробовать в Падсонитар, пусть не были пригодны для живых, нежити отлично подходили и в прямом смысле магическим образом образовывали во рту целый фейерверк удовольствий. Однако еда людей в человеческом теле кардинально отличалась от еды нежити в теле мертвеца. Сложно описать, но, вероятно, отличие это примерно той же категории, что и разница между прохладой тени летом и теплом солнца зимой. И, надо сказать, что мне понравились оба варианта. Хотя, вероятно из-за того, что я был очень голоден, а также того, что до этого не ел чертовых двадцать семь лет, простая деревенская еда мне показалась в разы вкуснее некро-крыс.

Ролад, мужчина, что «нашел» меня, оказался в этой деревеньке старостой, так что прием мне оказали довольно неплохой. С поправками на уровень жизни, естественно. Из напитков только колодезная вода и молоко местных коровок, из еды — хлеб и сыр из того же молока, в качестве спального места — набитый сеном мешок. Впрочем, мне, провисевшему четверть века в цепях, даже это показалось царской роскошью.

Наевшись и улегшись на свою королевскую кровать, я понял, насколько на самом деле вымотан. Сон на опушке леса, в первые моменты показавшийся вполне достаточным, теперь казался настоящим издевательством, не снявшим напряжение и усталость, а лишь на время спрятавшим их. И теперь, когда я окончательно расслабился, они повыскакивали из своих укрытий и набросились на меня с новой силой.

Вообще-то это странно. Даже если принять во внимание эмоциональное напряжение, оказывающее на человеческое тело воздействие едва ли не большее, чем несколько часов верхом, сложно представить, что я так сильно устал. Либо дело в том, что после переселения во мне осталась та усталость, что накопилась в теле инквизитора, либо само переселение оказывает на живых столь пагубное воздействие. Эти мысли текли уже как-то совсем вяло и неохотно, а воспоминания о них получились сильно смазанными. Похоже я рассуждал об этом уже в полудреме.

Проснувшись, в первые несколько секунд я не мог понять, где нахожусь. Вокруг было темно, настолько темно, что я не мог рассмотреть даже собственную руку, поднесенную прямо к носу. А с учетом того, что, когда я засыпал, сквозь щели в ставнях активно били солнечные лучи, довольно легко было сделать вывод, что проспал я до самой ночи, то есть больше половины суток. Неужели людей устраивает вот так терять столько времени? Просто лежа с закрытыми глазами и даже не имея возможности отреагировать на происходящее вокруг… Да еще и спина затекла из-за лежания в неудобной позе… просто верх бессмысленности.

Поднялся и, ориентируясь по памяти, с третьей попытки нашел дверь, ведущую в коридор дома, а оттуда — наружу. Ночь, как я и думал. Причем явно очень облачная, потому что разглядеть на небе не получилось ни единой звездочки. Однако в темноте я не остался. Хозяин дома, ролад, сидел на лавочке у крыльца и дымил трубкой. Рядом с ним на небольшом вбитом в землю колышке висел небольшой фонарь со свечой внутри.

— Проснулся? — Добродушно спросил мужчина, чуть пододвигаясь в сторону, освобождая мне место. — Как спалось?

— Если честно, жестко. — Я воспользовался приглашением и плюхнулся справа от Ролада.

— Это да! — Мужчина негромко рассмеялся. Видимо, чтобы не будить домашних. Староста был женат и имел троих детей.

— А ты почему не спишь? Время вроде позднее.

— Колено болит, — со вздохом ответил Ролад, потирая левую ногу. — По молодости упал неудачно, ко врачу в город ехать не захотел. Вот, теперь расплачиваюсь.

— Понимаю. — Мои, теперь уже мои, почки тоже давали о себе знать. Пока ехал верхом, пришлось раза четыре останавливаться и уже сейчас хотелось отлучиться по соответствующей необходимости. Удивительно еще, что ни разу не просыпался. — Долго я спал?

— Часов пятнадцать, — немного помолчав, ответил Ролад. — Уже скоро опять светать начнет. Неужели вы там в городе так на своей работе устаете?

— Скорее дело в деревенском воздухе, — улыбнулся я, совершенно не горя желанием углубляться в детали моей выдуманной работы. И староста, за которым я еще вчера заметил склонность превозносить деревню по сравнению с городом, довольно закивал.

— Это ты правильно говоришь, в деревне спится просто здорово. Я бы тоже сейчас дрых, но… — он развел руками. — Думаю сегодня гроза будет, не просто же так она ноет.

— Так может ко врачу-то стоит наведаться? — Не то, чтобы мне была прям так интересна его нога, но отношения со старостой деревни, в которой я собирался прятаться, стоило укреплять.

— Наведывался, куда без этого. — Судя по его изменившемуся голосу, тема была не из приятных. — Сказали, что лечить что-то уже поздно. Посоветовали попробовать телесной магией позаниматься, мол, даже на самых начальных этапах она многие болячки поправляет, да и особых усилий по первости не требует. Но талантом не вышел, к сожалению.