Я с силой хлопнул себя по лбу. Точно! И как я мог об этом забыть? Из семи дверей внутри моей души открыты были только пять. И если при побеге из темницы инквизиции способность Лени была бы совершенно бесполезна, то сейчас она могла стать решением всех проблем.

За двадцать семь лет в заключении я смог, даже без активации, разобраться, что делали способности Похоти, Обжорства и Лени. Первая позволяла переносить все остальные умения на другие типы энергии, что позволило мне вселиться в инквизитора и сбежать. А последняя, чьей урезанной версией и было то самое переселение, должна была дать мне возможность делиться имевшейся энергией. То есть перенести в другое существо не всю энергию вместе с сознанием, а лишь часть содержавшейся в теле силы. Заочно я назвал это Делегированием.

Если я активирую способность Лени, то смогу просто отдавать ракшасе и диву часть полученной за убийство энергии. Мой собственный рост от этого замедлится, но с учётом того, что наша боевая группа увеличилась, скорость, с которой я буду расправляться с противниками, вырастет, а значит в общем я потеряю не слишком много. Да к тому же смогу контролировать рост дива и ракшасы. Особенно меня волновала последняя со своими эволюциями. Пока что у них не было причин для того, чтобы предать меня, но случиться могло всякое и хотелось быть уверенным, что я смогу справиться с любыми волнениями.

Однако тогда возникал вопрос: где достать подходящую душу? Человеческие души испарялись сразу после смерти хозяина, как и души нечисти. Похоже, на живых существах это не работало. Получается, оставалось только два варианта: либо искать какого-нибудь вампира и использовать на нём переселение, как это было с Вайолетом, либо отправляться в подземелье некроманта и искать захваченную системой полигона душу там. Но первый вариант означал, что потом мне снова придётся переселяться в человека, чтобы иметь человеческое преимущество бесконечного роста магии, а после начинать весь процесс освоения телесной магии с начала. И это ещё если та часть моей энергии, что не вместится в человеческое тело, не растворится в пространстве, отправив результат трёхлетних стараний коту под хвост. А ведь эта «лишняя» энергия теоретически ещё и взорваться могла.

Так что, фактически, оставался только один вариант…

— Знаешь, чем Живые Крепости отличаются от Воителей? — раздался у меня за спиной голос Найса. Я, увлёкшись обсуждением перспектив способности Лени со своими квартирантами, не заметил, как он подошёл. — Ведь энергия Воителей уже находится в оптимальном, наиболее плотном состоянии. Что меняется с переходом на следующий ранг?

— Не задумывался об этом, — я пожал плечами.

— При переходе на ранг Живой Крепости стихийной магии душа сливается с энергией. Это в разы повышает мощь заклинаний, позволяет чётче контролировать свою силу, значительно увеличивает срок жизни. А ещё…

— Позволяет поглотить душу вместе с энергией… — договорил я за Найса. — Ты подслушивал?

— Немножко, — чуть виновато улыбнулся слепой. — Но твои странные разговоры с самим собой редко когда велись на какие-то серьёзные темы, а также были крайне занимательны, так что я уже привык слушать краем уха. Что-то вроде театральной постановки.

— Ладно, пускай, — я доверял Найсу больше, чем кому бы то ни было и, откровенно говоря, не видел ничего эдакого в том, что он узнал ещё крупицу информации обо мне. — Спасибо за совет.

— Не за что.

Получается, существовал ещё один вариант. Найти Живую Крепость, убить её и попытаться захватить душу.

И у меня был один кандидат на примете.

Тогда, больше тридцати лет назад, именно Альталет отвечал за мою поимку, но только потому, что Нэйтулисомаль находился в ведении лысеющего инквизитора. С самого начала было понятно, что моя персона для него — как бельмо на глазу. Это не было удивительно. В конце концов за всё время моего заточения церковники так и не смогли разобраться, кем или чем я был на самом деле, а я сам отчаянно сопротивлялся их допросам, обещаниям и пыткам, а святой престол, как не сложно догадаться, не любил провалы. И пусть в факте провала никакой вины лично Альталета не было, начальству инквизитора было плевать, по какой причине ре удаётся достичь результата. И да, начальство в церкви имелось даже у Живых Крепостей. Ведь святой престол, в отличие от мирских империй, держался в первую очередь не на силе магии, а на силе веры. А значит главным был не самый могущественный чародей, а самый влиятельный священник. Если конкретно, Его Святейшество, Святейший Отец ордена Милостивого Света. В руках именно этого человека была сосредоточена вся власть церкви и именно ему был подчинён Альталет. И несмотря на то, что мог превратить Его Святейшество в пыль одним щелчком пальцев, он был вынужден не только слушаться всех приказов, но и держать ответ за неудачи.

Однако, конечно же, Святейший Отец не разъезжал по человеческому миру лично, даже если целью было покарать провинившуюся Живую Крепость. У главы всея церковь имелся огромный штаб личных цепных псов. Не орден Милостивого Света, конечно, этих ребят все должны были любить и почитать. Официально, насколько я смог выяснить позднее, уже оказавшись на свободе, ордена Полуночи не существовало. Это, правда, не мешало постоянно появляться всё новым и новым слухам о том, какие же на самом деле зверства они себе позволяли. И, хотя вслух этого произнесено не было, я практически не сомневался, что появившийся у моей камеры примерно на десятом году заключения полный священник в чисто-чёрной сутане принадлежал именно к нему.

Вообще, посетителей кроме самого Альталета и вечно молчавших дознавателей у меня было слишком мало, чтобы я мог проигнорировать столь неожиданный визит. Тем более что настроение присутствовавшего при этом инквизитора было, мягко говоря, не радужным, а всё, что злило Альталета, было мне вдвойне интересно. Так что к новому гостю я отнёсся с максимальным вниманием. Вот только, к большому моему разочарованию, за весь визит он не произнёс и десятка слов, мне лично и вовсе не сказал ничего. Куда больше говорил инквизитор. И хотя по его голосу и поведению этого было ну никак не понять, я к тому времени успел изучить Живую Крепость достаточно, чтобы понимать: он изрядно нервничал. Моё любопытство по отношению к таинственному гостю тогда выросло на порядок. И значительно позже, уже выбравшись на поверхность и более-менее разобравшись с главными сложностями, я занялся поисками информации.