Вихрь сияющих частиц окутал её, ангар растворился во вспышке света. А через миг всё вокруг изменилось.

Просторный зал, медная чаша с шаром огня над ней. И сидящий в кресле пиромант.

— Явилась, — Хинорам неприятно улыбнулся и встал с места.

— Вы звали… магистр, — она опустилась на одно колено. Слова с трудом слетали с языка. После телепортации её тошнило, голова кружилась, хотелось рухнуть на пол — но нельзя было показывать ему своё состояние.

— Что с Пентой? — он жестом велел подняться и подошёл ближе.

От пристального взгляда пироманта по спине пробежали мурашки. Не как раньше, когда она с восторгом и обожанием ловила каждый его взгляд. С тех пор она повзрослела, изменилась, стала умнее. Боль предательства быстро учит.

— Нарион закрыл Пенту щитом и собрал рейд в Руины Древних, в пустошах Техны. Они идут за камнем.

— А что с материалом для ритуала? — сказал он. Ровно и буднично, будто речь шла не о живых людях, а о сырье. Хинорам всегда шёл по головам ради достижения цели.

Кто же знал, что и ей придется стать такой — готовой совершить любую подлость, лишь бы добиться своего.

Верно. Ради спасения родных она должна быть готова совершать подлости и приносить жертвы.

Даже если после этого она себя возненавидит.

— Пока нашли только четырёх человек, трое ушли с рейдом, а одна осталась в Пенте. Скоро прибудут ещё двое, и ритуал…

Она осеклась.

Да, верно. Ритуал. Только совсем не тот, что задумали Нарион и магистры Ордена.

— Камень готов, — он снова улыбнулся, и от его улыбки в груди похолодело. Хинорам протянул ей увесистый мешочек. Она распустила шнурок — внутри поблескивал кроваво-красный кристалл. В глубине его мерцали алые прожилки, как молнии в грозу.

— Когда они вернутся, ты знаешь, что с ним делать, — зловеще сказал он.

Кивнув, девушка затянула шнурок и спрятала мешочек в карман.

— Конечно, если они вернутся, — добавил Хинорам и тихо посмеялся. — А что тот парень? В прошлый раз ты сказала, что он добрался живым. Ты его уже обработала?

— Ещё н-нет… — запнулась она и опустила взгляд.

— Ну так поспеши. До начала действа он должен тебе в рот смотреть и выполнять любые прихоти. Убеди, заставь, соврати, мне всё равно. Я же знаю, ты можешь.

Она сверлила взглядом пол и сжимала зубы. Молчи, Немезида, молчи… просто терпи.

— Когда прибудут те двое, он должен быть готов.

— Он… я не смогу, — еле слышно прошептала она. — Он в рейде.

Пиромант смерил её взглядом — и сплюнул в чашу под шаром огня.

— Тогда как вернутся, не теряй времени. Ясно тебе?

— Д-да…

— Что? — нарочито громко переспросил он.

— Я поняла, — девушка стиснула жезл и посмотрела в глаза Хинораму. — Вы обещали. Моя семья. Я хочу увидеть их сейчас.

Вместо ответа он осклабился и дал ей знак следовать за собой.

Они вышли в один из проходов и залы и спустились по коридору вниз, глубоко в катакомбы, когда-то бывшие подвалом музея Древних. Эти стены простояли сотни лет, но до сих пор были крепки и надёжны. Правда, теперь они служили не светочем знаний, а тюрьмой.

Спустившись до конца, они остановились перед массивной металлической дверью.

— Я обещал, что ты поговоришь с семьёй, — Хинорам открыл тяжёлую дверь, в тёмном коридоре за ней возникло несколько огненных сфер. Тусклый желтый свет озарил ряд одинаковых комнат за решетчатыми дверями.

— Твоя мать там, — он указал на одну из дверей. — А сестра в конце коридора. Выбирай.

Вздохнув, девушка подошла к первой двери. Скрипнула древняя ручка, Немезида распахнула надсадно заскрипевшую дверь. В лицо пахнуло жуткой вонью.

Тут будто держали ездовых ящеров. От смрада нечистот заслезились глаза. Прикрыв нос, она вошла.

Камень на жезле ярко засветился, давая достаточно света.

Небольшая комната была перегорожена решёткой с грубо приделанной дверью. У дальней стены в темноте кто-то пошевелился.

— Кто… здесь? — раздался слабый голос.

Сердце едва не остановилось от нахлынувших эмоций. Чуть не выронив жезл, девушка подлетела к решётке и, прильнув к ржавым прутьям, протянула руку.

— Мама, это я!

— Зи? Моя Зи?

Загремели цепи, из темноты медленно вышла исхудалая женщина в грязном тряпье и со впалыми водянисто-голубыми глазами. Все руки в кровоточащих язвах и ожогах, волосы спутаны, но она была жива.

Увидев девушку, она подошла так близко, как дала ей цепь и протянула руку — они коснулись друг друга кончиками пальцев.