— Почему?

– Ты лгать не умеешь совсем. Когда говоришь неправду, у тебя даже цвет глаз меняется. Ярко-зеленые — в такие моменты они темнеют. Будто трава после дождя. И губы свои ты покусывать начинаешь.

— Неужели так заметно?

Он пожимает плечами. Улыбается. Мне становится вдруг невыносимо жарко от его пристального взгляда, устремленного на мои губы.

— А ты? — вдруг спрашивает он, разрушая волшебство момента. — Что у тебя с мотивацией? Как ты, деревенская девчонка, в столице оказалась?

Отвожу от него взгляд. Вдыхаю морозный воздух, приходя в себя.

— Я тоже всю жизнь доказываю. Но не родителям. Себе. Я всегда мечтала о независимости. Хотела, чтобы моя мама гордилась мной. Бедная девочка из глухой деревни. Сама отправилась поступать в столицу. Было разное. Временами не знала, что буду сегодня есть. Стипендия — копейки. Хватало только за съем комнаты заплатить. Старалась, училась. Сама. Окончила с красным дипломом. И вот так оказалась в твоем отделе, — усмехаюсь, думая о том, что звучит все это не так горделиво, как чувствуется.

Резкий порыв ледяного ветра заставляет меня поежиться.

— Замерзла? — раздается над ухом его тихий голос, а в следующую секунду сильная мужская рука приобнимает меня, притягивая к себе. Поднимаю глаза, смотрю на него, будто завороженная. Губы Макса немного обветрились, но это ничуть не портит их красоты. Чертовски идеальные и вкусные. Я помню. Он тоже замирает. Смотрит на меня сосредоточенным, затаенным взглядом. А потом — не успеваю понять, как все происходит. Просто в один момент он целует меня. Нежно, несмело. В отличие от губ, его руки действуют более уверенно. Он прижимает меня к себе так крепко, что даже сквозь несколько слоев одежды чувствую его сердцебиение. Мы целуемся долго, забывая совершенно обо всем. О заледенелых пальцах, которыми цепляемся друг за друга, о холодном ветре, пробирающем до самых костей. Рядом с этим мужчиной мне тепло и хорошо. Впервые за долгое время я чувствую себя счастливой.

А потом он отстраняется. Мои губы покалывает после его ласк. Я смотрю на него, а он, в свою очередь, не отрывает взгляда от моих глаз. В голове немного проясняется, и я начинаю чувствовать легкое смущение.

— Почему ты так на меня смотришь? — спрашиваю его, нервно усмехаясь.

— Ты необыкновенная девушка, — продолжая удерживать мой взгляд, шепчет он у самых губ. — И в тебе действительно много сладости, — вдруг начинает звонко смеяться, а я, хлопнув его ладонью по груди, отстраняюсь.

— Очень здорово ты придумал, умник, — одариваю его злобным прищуром, но мне снова не удается провести Макса вокруг пальца.

***

— Боже, я так голоден, готов съесть всю кастрюлю котлет, — жалуется Максим, пока я пытаюсь попасть ключом в дверную скважину. Справившись наконец-то с противным замком, захожу в квартиру.

— Снова ледник. Пойду печку включу, — стянув с себя шубу, направляюсь в комнату, а Макс идет прямиком к холодильнику. Включив печку, возвращаюсь в кухню, где застаю шефа, стоящего у кухонного стола с набитым едой ртом.

— Максим, ты время видел? Сейчас наешься, а завтра лишние килограммы появятся, — скрестив на груди руки, ехидно улыбаюсь.

— Точно, — вдруг замирает, повернувшись ко мне, несколько секунд стоит, не двигаясь. А потом бросает: — Ну и пусть. Я голодный как волк. Лучше котлету покусаю, чем тебя.

— Тут ты прав, конечно. Я не подумала, — усмехнувшись, подхожу к нему и, усевшись на свободный стул, наблюдаю за Максимом. Удивительные вещи творятся, однако. Помнится мне, он все только с ножом и вилкой ел, от пиццы отплевывался. А тут едва ли не руками кушает. В кого же ты, Мила, превратила мужчину?

Макс, приблизившись, вдруг целует меня в губы. Этот поцелуй быстрый, молниеносный, но так много всего в нем. Я снова теряюсь. Не знаю, правильно ли делаю, подпуская его так близко. Но, с другой стороны, понимаю, что противиться мне не хочется совсем.

Внезапно раздается звонок его телефона. Вытерев руки о полотенце, Макс достает из кармана гаджет. Нахмурившись, впивается внимательным взлядом в экран.

— Да, Марин, — произносит строгим тоном, поднося телефон к уху.

— Макс! — рыдает в трубку девушка. Так громко, что даже я прекрасно ее слышу. — Ты сможешь меня забрать? Я ехала к тебе, попала в аварию. Я сейчас в гостинице, моя машина разбита, ты можешь приехать?

— Ты цела? — теперь Максим взволнован. По его потерянному взгляду я могу точно сказать, что сейчас он ломанется к ней на подмогу. И пусть я покажусь жестокой, но ни на секунду не верю в ее слова.

– У меня ушибы, я только что из больницы. Максим, мне так плохо. Пожалуйста, ты должен приехать, — новая волна истерических рыданий разрывает динамики его телефона.

— Я выезжаю, — бросает Макс и, сбросив вызов, возвращает ко мне взгляд. И сейчас я со всей ясностью понимаю, что совершенно зря позволила ему поцеловать себя сегодня.