— Адам Брум из Бристоля, сэр, — представился наш предводитель и представил по очереди остальных, отрекомендовав меня своей племянницей, мисс Дэнфорт. — Владелец и шкипер собственного судна. Следую в Индию, чтобы помочь брату основать свое торговое предприятие. Попутно занимаюсь скупкой слоновой кости, золотого песка, камеди, пряностей и других колониальных товаров. — Он окинул Торнтона задумчивым взглядом и как бы невзначай поинтересовался: — Быть может, уважаемый сэр Корнелиус, и в ваших закромах найдется что-нибудь в этом роде?

Актерский талант и природное обаяние Брума позволяли ему с легкостью располагать к себе собеседника, чему немало способствовали напускное простодушие и заискивающий тон, неизменно вызывающие снисходительно покровительственную реакцию со стороны новых знакомцев. Клюнул на эту удочку и сэр Корнелиус Торнтон. Его маленькие бесцветные глазки сузились и алчно блеснули, бледные губы растянулись в тонкую улыбку. Комендант принадлежал к известной категории людей, самоуверенно полагающих, что знают все на свете и видят окружающих насквозь. Надо ли говорить, что он ни на миг не усомнился в россказнях Адама, продолжающего расхаживать по комнате, энергично жестикулируя и выдавая одну сладкую сказочку за другой? Торнтон внимательно слушал, поглаживая седеющую бородку, и улыбка у него на губах расплывалась все шире, пока он окончательно не уверился, что имеет дело с наивным простаком, которого ничего не стоит обвести вокруг пальца.

В ответ на вопрос, какого рода товары может предложить он, Брум без запинки процитировал составленный накануне Тоби и Пеллингом перечень, в который вошло все, в чем, предположительно, может нуждаться форт и его обитатели. При этом он называл такие смешные цены, что у коменданта аж пот на лбу выступил. Многозначительно кивая и поддакивая, тот мысленно потирал руки, предвкушая, должно быть, какой солидный куш сможет наварить и положить себе в карман. Согреваемый мечтой о будущей наживе, он до того забылся, что предложил на радостях показать свои владения и вызвался лично сопровождать нас во время осмотра. Мы довольно долго бродили по тесным коридорам, поднимались на бастионы и спускались в подвалы. При этом комендант упорно не замечал, с каким напряженным вниманием озираются по сторонам мистер Адам Брум и сопровождающие его офицеры, не упуская из виду ни одной детали. К концу экскурсии мы узнали практически все, что нас интересовало: численность караульных и систему размещения и смены постов, количество и расположение орудий на крепостных стенах и многое другое. Посещение казнохранилища сэр Корнелиус приберег, как говорится, «на сладкое», рассчитывая, очевидно, поразить нас демонстрацией собранных в крепости несметных богатств и подчеркнуть заодно свою собственную значительность и влиятельность.

Кладовые находились глубоко под землей. В подвалах было прохладно и сыро. Гуляющие по ним сквозняки колебали пламя факелов в руках солдат, и тогда по сочащимся влагой стенам и нависающим сводам начинали метаться и прыгать причудливые тени невиданных зверей и сказочных страшилищ. Спускаясь вниз, мы миновали ряд подземных пустот, вероятно, естественного происхождения, в которых содержались ожидающие покупателей невольники. Об их присутствии предупредили нас доносившиеся словно издалека приглушенные крики и стоны, лязг цепей, женский и детский плач. Торнтон, прислушиваясь, приложил к уху ладонь.

— Вот где настоящее золото, — с апломбом заявил комендант, — а вовсе не в тех сундуках, которые вы скоро увидите! Черная кость куда как выгодней желтого металла. Кстати, капитан, — со слащавой улыбкой обратился он к Адаму, — могу предложить отборный товарец. Только что поступила большая партия из Конго; если пожелаете, забирайте прямо сейчас. Уступлю со скидкой, в знак доброго к вам расположения.

Брум с напускным сожалением покачал головой.

— Не хотите? Жаль, жаль, вы бы точно не прогадали! — разочарованно вздохнул сэр Корнелиус. — Ну вот мы и на месте, леди и джентльмены, — торжественно объявил он, остановившись перед массивной деревянной дверью и сняв с пояса увесистую связку ключей. Отобрал нужный, вставил в скважину здоровенного навесного замка и повернул. Один из солдат снял замок, весивший, на мой взгляд, фунтов тридцать, не меньше, и отодвинул массивный железный засов. Торнтон отворил заскрипевшую дверь, и мы вошли внутрь.

Вошедшие следом солдаты вставили факелы в гнезда на стенах, и помещение озарилось тусклым светом, выхватившим из мрака высящиеся до самого потолка штабеля золотых слитков у дальней стены. Вдоль остальных теснились огромные дубовые сундуки, два из которых, обитые зеленого и красного цвета кожей, выделялись из общего ряда наличием на их крышках тисненых дворянских гербов. Как выяснилось позже, они принадлежали когда-то одному испанскому гранду, и именно в них сэр Корнелиус хранил свои личные сбережения.

— Мои комплименты, сэр, — заметил Адам, пнув носком ботфорта входную дверь красного дерева толщиной в четыре дюйма. — Весьма надежно, на мой взгляд.

— Еще бы! Это же кемвуд! [82] Вы еще сюда взгляните! — Торнтон с гордостью провел пальцами по поверхности стены. — Скальная порода, пушкой не прошибешь. Сам Черный Барт Роберте обломал бы здесь зубы! — заметил он со смехом, а мы, незаметно переглянувшись, дружно его поддержали. — Но не пора ли нам на солнышко? Для молодой леди здесь мрачновато, пожалуй. — Галантно взяв меня под локоток, сэр Корнелиус предложил: — Не желаете прогуляться на свежем воздухе, мисс Дэнфорт? Я покажу вам свой сад.

В личных покоях коменданта, благодаря невероятной толщине стен, было всегда прохладно, хотя и несколько сумрачно. Располагались они особняком от остальных укреплений и выходили окнами в сад, разбитый на довольно обширном пространстве в промежутке между внутренним двориком и глухой крепостной стеной. Над фруктовыми деревьями и цветочными клумбами порхали стайками разноцветные бабочки и тропические птицы с пестрым оперением, верещали, прыгая с ветки на ветку, вездесущие мартышки, в воздухе разливался сладостный аромат созревающих плодов и свежей зелени. Торнтон долго водил меня по саду, указывая пальцем то на одну, то на другую достопримечательность и с нудными подробностями объясняя, что такое лимоны и апельсины, с чем едят ананасы, гуаву и бананы и как португальцы освежают воду орехами, которые они называют «кола». Видно было, что он чрезвычайно гордится своими садовыми угодьями, и мы с Брумом не уставали восхищаться всем, на что обращал наше внимание гостеприимный хозяин. А попутно не преминули отметить для себя, что фруктовые деревья смыкаются с прибрежными зарослями, тянущимися до самой гавани. Если вдруг придется спасаться бегством, нет нужды ломиться в охраняемые ворота. Куда проще выбраться из форта через апартаменты Торнтона и спуститься к воде под прикрытием деревьев и зелени.