Ефим Федотович редко сам начинал разговор с незнакомыми людьми. Даже на работе что-то внутренне сдерживало его от простоты общения, казавшейся ему фамильярной нагрузкой постороннего человека ненужными ему не столь важными подробностями какого-то дела. Только со временем, возможно в связи с возрастом, он в автобусе стал отпускать шуточки пожилым пассажиркам с переполненными сумками: «Неужели это всё на ужин?» или «Ну, столько гостинцев семья встретит с радостью». Ответные тоже шуточные «оправдания» как-то сглаживали напряжённую заботливость о своих близких вечно занятых хозяек домашнего очага. И это давало Ефиму Федотовичу внутреннее удовлетворение от участия в благом с его точки зрения деле.

На этот раз, сев на свободное место, Ефим Федотович повнимательнее посмотрел на неожиданную спутницу. Была она явно моложе его, и как показалось, намного. Черты лица – без заметных отклонений от привлекательных, глаза – карие с отражением наличия умственной деятельности. Интенсивный макияж отсутствовал. Одета она была в совсем не яркую куртку, но с красивой накладной вышивкой на груди и с блестящей молнией. Из-под шапочки выглядывали короткие тёмные волосы.

Проведя экспресс-обследование, Ефим Федотович сказал:

– Здравствуйте. А что это Вы на меня так посмотрели?

– А как? – ответила незнакомка.

– Да как-то оценивающе. Меня ведь оценивать уже поздно – староват.

– Старых мужчин не бывает. Чем больше выдержка вина, тем оно крепче да приятней.

Голос у неожиданной спутницы оказался мягким, приятным, как бы завораживающим. Чем-то его воздействие можно было сравнить с успокаивающим мурлыканьем кошки, сидящей на коленях, во время её поглаживания. Под влиянием этого голоса Ефиму Федотовичу вопреки своим правилам и понятиям захотелось далее продолжить начавшийся разговор. Он ведь и сам нередко думал: ну почему так сложилась судьба, что остался он не только без моральной поддержки в конце своей жизни, но и без чисто человеческого женского тепла с его незабываемыми нюансами. Порой, после какой-либо интересной встречи, всплывали необъяснимые желания, и начинали строиться эфемерные планы. Но почти всегда уже на следующий день появлялось в голове прояснение: «Дурак! О чём ты мечтаешь?! Чего тебе ещё не хватает? Мало тебе было отрицательного опыта семейных отношений? Доживай спокойно отпущенное тебе время, используй его плодотворно». И успокаивался Ефим Федотович до следующей подобной блажи. А потом вновь мечты, планы и тот же умозаключительный результат. Некоторые друзья, правда, зная его покладистый характер, удивлялись длительному одиночеству Ефима Федотовича и советовали интенсифицировать процесс выхода из этого положения. Но он был по натуре нерешительным по отношению к реализации своих желаний человеком, интуитивно верившим в судьбу и в то, что она сама обязательно преподнесёт ему необходимую встречу. И вот в автобусе – неужели это она?

Разговорились. Оказалось, что спутница по делам едет в дальний и модный в этом городе торговый центр. Неожиданно для первой встречи она после нескольких общих фраз сразу же дала себе характеристику, что она не курит, не пьёт и верит в бога, перекрестившись при этом. И когда Ефим Федотович сказал, что он тоже сторонник здорового образа жизни, собеседница как бы в дополнение сообщила, что разведена из-за мужа, который, будучи полковником, приходя с работы нетрезвым, избивал её. Из-за такой информации у Ефима Федотовича мелькнула полушутливая крамольная мысль: «Какой же стервой надо быть, чтобы постоянно работающего с людьми военного с таким званием довести до кулачных аргументов по отношению к женщине? Ведь не может быть, чтобы он только с помощью кулаков объяснял подчинённым свои приказы». Но мысль эта сразу же была отброшена, хотя собеседница и не выглядела «послушной овечкой», но и яркая вредность характера не просматривалась. Поэтому уже в открытую Ефим Федотович сказал, что не одобряет кулачных аргументов, особенно по отношению к женщинам со стороны мужчин.

– Однако времена меняются, – сказала она, – мужчин-джентльменов становится всё меньше и меньше, и найти хорошего для спокойной семейной жизни оказывается для женщин непростой задачей.

Другой неожиданностью продолжающегося разговора было то, что, когда Ефим Федотович сказал, что работал до пенсии в университете, спутница сообщила, что уже поняла это и назвала фамилию и имя одного из преподавателей вуза и его жены. Якобы она давно с ними дружит. Знал их обоих и Ефим Федотович, что в какой-то степени сближало его с собеседницей. Однако последующее действие не нашло у него никакого обоснования в её характеристике: она неожиданно вынула из сумочки золотое кольцо и надела его на палец левой руки.

Конец ознакомительного фрагмента.