— Деклан, звучит почти так, словно я тебе нравлюсь.

— Нравишься. Мы в схожей ситуации, обреченные жить на земле людей, — он сжал ее пальцы. — Но ты можешь отправиться домой. Ты можешь жить дальше со своим народом, в своей коже, не скрывая правду о себе.

— И чего я лишусь при этом? — прошептала она. — Я хочу увидеть его еще хоть раз.

— Он лишил тебя этого, когда уплыл. Он не успеет вернуться, Сирша. Я хочу увидеть, как ребенок растет в такой красивой молодой женщине, как ты, — он подмигнул. — Может, ее заинтересует красивый лепрекон.

Сирша фыркнула.

— Это ей решать. Тысячи мужчин будут желать ее руки, и она выберет, кого захочет.

— Надеюсь, ради тебя, что ты права.

Она смотрела на стеклянную русалку и взвешивала варианты.

Манус вернется. Они не знали, как скоро. Корабли двигались так быстро, как позволяли ветер и море. Но он вернется через месяцы, а то и через год, если их задержат в городе, где они собирались торговать.

От нее ничего не останется. Ее разум разобьется, тело ослабеет, и она ответит на зов моря. Оно хотело, чтобы она вернулась. Оно пело ей, стражницы звали ее день и ночь.

Она все равно вернется домой.

Сирша покачала головой, тихо всхлипнув.

— Я хочу быть тут для него. Я хочу остаться, пока он не вернется.

Ее глаза горели, она едва сдерживала слезы. Деклан скривился от сочувствия.

— Я знаю, — ответил он. — Я знаю, что ты хочешь остаться для него, но разве есть выбор?

Не было. Он знал это, как знала и Сирша, что проигрывала в этом бою. От этого признавать поражение не было проще.

Она опустила голову и медленно кивнула.

— Что ты скажешь слугам?

— Что волна ударила по гроту и забрала тебя в море раньше, чем я смог тебя схватить. Это почти правда. Волны забрали тебя в море, я не успел тебя поймать, — он улыбнулся. — Я не из тех фейри, которые любят плавать.

— Они поверят?

— Во мне осталось достаточно магии. Им придется, — золотая монета вспыхнула между его большим и указательным пальцами. — Эта история похожа на правду. Они не видели тебя в воде раньше, а с такими юбками вряд ли выжил бы даже сильный пловец.

— А Манус?

Монета пропала в сжатом кулаке.

— Он узнает, что случилось.

— Ты расскажешь ему правду? — Деклан не ответил, и она твердо сказала. — Деклан, ты расскажешь ему правду.

— Он не заслуживает всей правды. Будет не так больно для всех, если он поверит в ту же историю, что и все.

— Я не уйду, зная, что он думает, что я ушла по своей воле.

— Ты выбираешь.

— Я знаю, Деклан. Я стараюсь держать себя в руках, но я не позволю ему думать, что я перестала его любить, — она покачала головой. — Прошу, Деклан. Не забирай это у нас.

Он зарычал, его морок соскользнул, открывая золотую кожу, сверкающую в тусклом свете. Острые зубы вспыхнули, но он сдался.

— Понял. Он узнает правду. Но ты понимаешь, что он отправится за тобой?

— У меня осталась только эта надежда. Манус не даст мне уйти без боя. А вдруг я буду еще жива? Тогда я надеюсь всем сердцем, что он найдет меня.

Она встала, кости хрустели, голова кружилась от усилий. Даже ее тело теперь болело без него.

Об этом предупреждала ее банши? Что привязывая себя к человеку, она угаснет, и ничего не останется?

Сирша надеялась, что не узнает.

Она сняла слои одежды, что служанки надели на нее утром. Даже жизнь с людьми не заставила ее стесняться тела. Нагота была обычным явлением для фейри. Это люди зря стыдились.

Деклан принимал всю одежду, пока она не осталась голой, как при рождении. Маленький пруд воды был за стеклянной русалкой. Он вел в море через маленькие пещеры, Манус говорил, что играл тут в детстве. Опасное провождение времени для человека, но он мог рассказывать о многом.

Дрожь пробежала по ее спине. Еще знак, что она ослабевала. Она еще никогда не замерзала.

До этого.

Сирша расплела косы. Шпильки упали на каменный пол с тихим звяканьем.

— Обещай. Обещай, что расскажешь ему правду.

— Клянусь, — слова Деклана звенели в ее ушах, отразились от стен. Это была клятва связи, и ему придется исполнить ее, или он пойдет за ней в могилу.

Она кивнула ему, прошла в воду и пропала под поверхностью.

Деклан ждал, пока рябь не пропала. А потом вернулся в дом с плохими новостями.