Череп на посохе словно сам собой полыхнул, огненный бич хлестнул по развернувшемуся чудищу; то взвыло, синевато-стальные хитиновые пластины на груди лопнули, обнажая судорожно пульсирующее лилово-алое нутро.

Режущий слух визг и скрежет, чудище рухнуло вниз, накрыв собой, словно жутким покрывалом, так и не оправившегося окончательно послушника. Жуткий хруст и вибрирующий, мгновенно оборвавшийся вопль боли; острие глефы стремительно прянуло вслед ещё за одной руной и на сей раз попало, куда следует.

Однако тварь словно мигом выпустила корни, глубоко ушедшие в мёртвое тело. Послушник стремительно усыхал, кожа отваливалась пластами, кости рассыпались пылью; рана вокруг вонзившейся глефы быстро затягивалась, пластины брони появлялись вновь.

Это даже не мертвяки, это именно Хаос.

…И всё-таки Кэр Лаэда успел. Спасла форма реверсирования звезды, его собственная, когда магическая фигура начинает не собирать силу, а рассеивать её, превращаясь в этакий «негатор магии».

Его самого согнуло, навалились жуткие тошнота и головокружение, так что некромант не устоял, упал на одно колено; начертанная звезда вибрировала и мерзко дребезжала, как говорится, «железом по стеклу»; она высасывала силу отовсюду, сбрасывая её в Хаос; однако, сколь бы ни было тяжко Фессу, его противнику пришлось ещё хуже.

Нити лилово-алого пламени текли с крыльев и когтей твари прямо в портал. Плоть слезала с костей, и сами кости дробились на мелкие обломки; несколько мгновений — и от жуткого страшилища не осталось вообще ничего.

Как, впрочем, и от послушника.

И по-прежнему сиял мерзким неживым огнём портал.

Фесс ощутил дуновение бездны.

Дорога в Город греха была открыта.

С таким трудом вычерченную звезду смыло целиком и полностью.

Кэр кое-как поднялся. Утёр сочившуюся из носа кровь.

Там, внизу, то самое зло. И, значит, ему туда идти.

…Что там писали теоретики о сложностях и ловушках в левитационных чарах?..

— Мы так не договаривались, некромаг.

Отец Виллем глядел на него выверной, правая ладонь монаха тискала рукоять шестопёра.

— Сожалею, — Фесс пожал плечами. — Это война, святой отец, на войне без потерь нельзя.

— Позови ты меня, и…

— И вместо одного трупа было бы два. Или даже три. Тварь из провала сожрала твоего послушника, я едва с ней справился. А что случилось бы, сожри она вас двоих?

— Ты так уверен, что сожрала бы? — негодующе проскрипел отец Виллем. — Что не подавилась бы?

— Уверен, — холодно сказал некромант. — Не люблю самоубийц, сударь мой конгрегат. А особенно не люблю самоубийц, уверенных в собственной неуязвимости.

Монах аж покраснел.

— Господне слово хранит меня!..

— Твоих послушников оно тоже хранило?.. Брось, патер, чем меньше Господа в твоих речах…

— Тем меньше той самой «магии», — перебил монах. — Ты забыл, откуда я её беру, некромаг? Из того самого «слова».

Фесс вновь пожал плечами.

— Хорошо. Что ты хочешь, отец Виллем?

— Ты можешь заткнуть эту дыру, некромаг?

— Прямо сейчас? Нет, не могу.

— А что собрался тогда делать? Что с этим стариканом Гольдони?

— Спит, я думаю, в своей постели. Ну, или варит эликсиры, если звёзды благоприятствуют. Он силён в алхимии, если я правильно понял его милость.

— Тьфу! — яростно прошипел монах. — Не играй словами, некромаг! У нас дыра в самую бездну, в обитель проклятых!.. А ты, похоже, расширил её ещё больше! Так, что тамошним тварям открыта дорога сюда! Потрясающая беспечность!..

— Ничего подобного, святой отец. Нам предстоит туда спуститься, в этот твой «город греха». Врага надо бить на его территории и желательно малой кровью.

— Так и знал, что ты это предложишь, — слегка побледнел монах. — С именем Господа на устах… что ж… если надо…

— Никто не знает, что там, внизу, — перебил его Фесс. — Никто там не бывал и не возвращался. Если я неправ, и архивы Святой Конгрегации хранят сведения о подобном — прошу прощения.

— Не хранят, — буркнул отец Виллем. — В том-то и дело.

— Тогда пойдём, — легко сказал некромант. — Разберусь со спуском, и пойдём. А дыру окружим отпорными чарами. Твари оттуда, как видишь, вполне себе смертны, хотя и крайне опасны. Мавзолей надо закрыть, запереть и запечатать. Сможешь договориться с его милостью, святой отец?

Тот кивнул.

— А та дева, которую мы спасли? Зачем она-таки понадобилась личу? Ты понял, некромант?

— Пока ещё нет. Их с Конрадом придётся оставить тут…

— Понимаю, понимаю. Под особым надзором его милости. Ладно, некромаг, и это сделаю. Не прося ничего взамен, прошу заметить!..