Даниил Холмский распалялся и продолжал еще что-то вещать. Он слишком долго находился возле Иоанна как в жизни, так и в походах. И много с ним беседовал. А потому транслировал сейчас не свои слова, а его. Слишком уж наш герой накачал своего офицера правильной идеологической «начинкой». Да и ручные вороны короля стали уже притчей во языцех, порождая пересуды самого разного характера у всех окружающих…

— Ты возьмешь в жены мою дочь Нур-Султан[7]? — Наконец спросил Тимур у Андрея Васильевича.

— Возьму. Если она примет православие.

— Ты поддержишь моих племянников, — кивнул он на Мусу и Ямгучи, — как Сибирского и Ногайского ханов?

— Если они примут православие.

— Но нас не примут правоверные! — Воскликнул Ямгучи.

— Мы с вами верим в одного единого бога, — тихо заметил Даниил. — По-разному, но что это меняет? Ведь Бог един?

— Един! — Хором произнесли эти трое…

[1] Тмутараканское княжество было основано или в 965, или в 988 году. Последний известный князь правил там до 1115 года, однако, как княжество оно фигурирует до 1169 года. Отток же русского населения произошел после битвы на Калке в 1224 году.

[2] Ятаган стал использоваться в Османской Империи только с середины XVI века.

[3] Готовые заряды, увязанные в картуз, в те годы применял только Иоанн. Поэтому даже малые орудия стреляли очень редко.

[4] Стефан III Великий на протяжении всех лет своего правления испытывал нешуточные проблемы, связанные с нехваткой воинов и, особенно, денег.

[5] Бекляри-бек или беклярбек — управляющий государственной администрацией в Золотой Орде, начиная с Мамая обычно из не-чингизидов из племени мангутов. Одна из двух главных административных должностей улуса, схожая с функциями современного премьер-министра.

[6] Тимур внук Едигея, остальные двое приходятся ему племянниками.

[7] Нур-Султан был 1451 года рождения. В 1466 году в возрасте 15 лет была выдана замуж за казанского хана Халиля. После смерти Халиля в 1467 году стала третьей женой брата Халиля — хана Ибрагима. В 1469 году родила ему сына Мухаммед-Амина, который погиб (в этой реальности) вместе с мужем в 1469 году при взятии Юрием Васильевичем Казани. Сама Нур-Султан попала в плен и до 1472 года находилась «в гостях» у Великого князя Московского Ивана III, после чего была в 1473 году выкуплена Тимуром и с тех пор находилась при нем.

1475 год — 12 февраля, Москва

Даниил Холмский с легким трепетом шел на прием к своему королю. И ему было без всяких шуток боязно за ту кашу, что он заварил в Крыму. Он даже и предположить не мог как именно отреагирует Государь на его выходку — чистой воды импровизацию.

Да, он знал, что никакой особенной паранойи за юным Иоанном не водилось. И он был весьма гибок политически. Но фраза о том, что «когда лев голоден, он ест» стала уже притчей во языцех и широко гуляла по народу. Очень уж звучной она оказалась, особенно в контексте ситуации. Так что, сложиться прием мог по-разному. От высочайшего благоволения и больших наград, до лютой казни. Впрочем, тот факт, что по приезду в Москву никто не стал брать его под стражу — обнадеживал.

Андрей Васильевич остался в Крыму со своими войсками, выделив лишь сотню дружинников на сопровождение Холмского. Степь была беспокойна. Да, в разгул не пошла, но все одно бурлила. Во всяком случае, варилась в собственном соку и никуда не лезла. Пока.

Султан, кстати, получив «по шарам» в Кафе притих и пока не предпринимал никаких новых попыток. То ли силы готовил, то ли разведкой занимался, то ли обдумывал план. А может быть он опасался новой неудачи, что грозила ему серьезными репутационными потерями. Ведь одно дело проиграть превосходящим силам после двух тяжелых сражений. И другое дело — получить «люлей» от небольшого отряда неприятеля. А он, без всяких сомнений, знал и кто разбил его войско при Салачике, и кто на самом деле взял Кафу…

Даниил остановился на несколько секунд, чтобы перевести дух. Глянул на невозмутимых стражников у дверей. Перевел взгляд на слугу, что молчаливо, лишь одними глазами спрашивал о готовности. И кивнул.

Дверь открылась. И проскочивший внутрь слуга представил вошедшего. За ним, правда, двигались его послужильцы и послы от татарских союзников. Но они были с ним, поэтому отдельно никто их не называл. Просто добавили к представлению Даниила краткую приставку «со други своя».

Итак — гридница.

Даниил вошел. Степенно приблизился к королю и поклонился, выдавив из себя со всем почтением:

— Государь мой.

После чего с исподволь начал изучать Иоанна, что смотрелся довольно эффектно и непривычно для Холмского. Во всяком случае, когда тот уезжал, король одевался иначе, даже для приемов. Так-то ему реакцию нужно было отслеживать в затянувшейся паузе, но он все равно больше на одежду смотрел. Эпоха, знаете ли, была такой, что встречали по одежке. Да и провожали, в общем-то, тоже. Ибо внешний вид был твоим удостоверением личности для всех окружающих. Не только одежда, конечно, но, без нее никуда. Юродствовать на публике в рванине, особенно грязной, ни одному аристократу даже в голову прийти не могло в те годы.