Шрифт:
— Вот даже как? Интересно. Он к Казимиру поехал?
— Разумеется. Все-таки он Пяст по бабке.
— Что-то еще?
— По слухам Тевтонский орден готовится вторгнуться в Великое княжество Литовского.
— Что?! — Удивился Людовик. — А им какое дело?
— Их интересует Самогития, которая есть мост между Пруссией и Ливонией. Она для ордена так же важна, как и Лотарингия для Карла Смелого.
— Вот оно что… интересно… Хм. А почему они уже не присоединились к Иоанну?
— Полагаю, что ждут генерального сражения. Во всяком случае в Ганзе большое движение. Они под видом обеспечения безопасности начали нанимать массово наемников и размещать их в своих восточных городах.
— Казимир насторожен?
— Он уверен в швейцарцах и считает, что если орден сунется, то он и его на место поставит. В ордене это прекрасно знают и в целом согласны с королем Польши. Поэтому ждут чем закончится столкновение титанов. Если победит Иоанн, то орден, подпираемый союзниками из Ганзы займет Самогитию без всяких сомнений. А может и еще что-то у поляков и литовцев сможет отнять.
— Османы?
— Выжидают. Все ждут генерального сражения. Крупная баталия швейцарцев, поддержанная ломбардскими артиллеристами и конными латники — это сила. Иоанн же выступает темной лошадкой. Да, он сумел очень славно себя показать. И даже мелкие отряды швейцарцев бил. Но вот так — лоб в лоб да крупными массами — он с ними еще не встречался. Поэтому исхода этой встречи ждут многие.
— Казимир начал собирать ополчение?
— Посполитое рушение? Пытается. Но это не быстро. Да и Литва почти полностью выпала из этого процесса. Ее ведь захлестнули татары. Дороги беспокойны. Многие шляхтичи сидят по укрепленным поселениям и носа оттуда не высовывают. Польша, впрочем, тоже не сильно рвется в бой. О том, что Иоанн согласился продать свой титул Казимиру за пятьсот тысяч флоринов и Полоцк со Смоленском все знают. И, видя к чему привела его упрямство, не считают это такой уж большой ценой.
— О том, что Иоанн применит татар ты знал?
— Догадывался. Но я, как и многие, считали, будто он их выведет на поле боя. Однако он при армии держит только несколько небольших вспомогательных отрядов. Чисто символически.
— И сколько татарских воинов сейчас резвится в Литве?
— Очень сложно сказать. От пяти до десяти тысяч. Кто-то приходит, кто-то уходит. Их количество постоянно меняется. Опять же стычки. Но я склонен оценивать положение Литвы по негативному сценарию…
[1] Плесси-ле-Тур — королевская резиденция Людовика XI, строительство которой закончилось в 1470 году и с тех пор не вылезал оттуда, опасаясь за свою жизнь.
[2] Новгородская деньга чеканилась с 1420 года. Сначала она весила 0,94 грамм, потом, с середины XV века — 0,78 грамм и так до 1534 года, когда она уменьшилась до 0,68 грамм. Оригинальная серебряная векша, как денежная единица (существовала до XIII века) весил треть грамма, а тут выходит 0,2 (1/2000 русского фунта в 400 грамм).
[3] Символами были белка, куница и волк соответственно.
[4] Каспий — это греко-римское название, идущее со времен Античности.
[5] В те годы армии фуражировались и снабжались продовольствием в основном за счет разграбления местного населения по ходу их движения. Поэтому тотальное разорение территории делало ее непроходимой для войск.
Глава 5
1476 год — 19 июня, Константинополь
Мехмед II Фатих задумчиво смотрел в окно и перебирал пальцами одной руки крупные четки. Перед ним стоял его визирь и патриарх. Стояли и молчали. Он вызвал их, чтобы обсудить вопрос с этим крайне неприятным юношей. Поражения в Крыму и на Волге оказались достаточно болезненны, не столько в плане боевых потерь, сколько для репутации. Ведь под рукой Мехмеда находилось очень много христиан, намного больше, чем правоверных.
— Как там наш друг Стефан?
— Сидит смирно, о солнцеликий! — Поклонившись, произнес визирь.
— До нас доходят слухи, что он собирает армию.
— Он собирается поучаствовать в трапезе льва. И доесть то, что останется от туши этого несчастного буйвола.
— Разве он не боится гнева Казимира?
— Мои люди при дворе Стефана доносят его насмешливое отношение к королю Польши. Приговаривая, что мокрой курице даже мертвого льва клевать не следует. Он может ожить.
— Мертвого льва?
— Поговаривают, что Иоанн воскрес, пролежав трое суток мертвым. — Заметил патриарх. — После чего обрел здравомыслие мудреца и великие знания.
— Воскрес… — медленно повторил султан.
— Так ли это или нет — неизвестно. Служку, что отпевал его бренное тело мы к себе выписали. Он на Афоне теперь монашествует. И божится, что Иоанн лежал бездыханным хладным телом. Даже окоченел. Но на третий день хрипло вздохнул и ожил.
— Это возможно? — Спросил Мехмед у обоих своих слуг.
— Неисповедимы пути Всевышнего, — пожав плечами ответил патриарх.