Сказание об Uber – а по сути, история Трэвиса Каланика – это история о спеси и невоздержанности на фоне технологической революции, ставка в которой миллиарды долларов и будущее транспорта. Это история, затрагивающая основные темы Кремниевой долины последнего десятилетия: как быстро развитие технологий может столкнуться с укоренившимися трудовыми системами, ускорить развитие городской среды и в считаные годы свергнуть целую отрасль. Это история глубоко сексистской индустрии, питаемой гендерным дисбалансом и ошибочной верой в основанную на технологиях меритократию, не замечающую собственных недостатков. Это история о том, как популярные современные подходы к финансированию стартапов влияли на руководителей, сотрудников и клиентов стремительно растущих компаний. Это история об отвратительных решениях, затрагивающих персональную информацию клиентов, эксплуатировать которую пытаются технологические компании. Но прежде всего это история о том, куда заводит слепое поклонение основателям стартапов, и поучительный пример, заканчивающийся впечатляющей катастрофой.

Трэвис Каланик и его команда создали корпоративную среду, в которой смешались Томас Гоббс, «Зверинец» и «Волк с Уолл-стрит». Ситуация, когда окруженный подпевалами и приспешниками молодой лидер получил почти неограниченные ресурсы и возможность пользоваться ими без серьезного этического или легального контроля, породила токсичную стартап-культуру Uber. Вступив в борьбу за власть и превосходство над многомиллиардной империей и ведя войну и на внешнем, и на внутреннем фронте, компания скатилась к шпионажу, клевете, злословию и сутяжничеству.

В результате действий Каланика оценочная стоимость Uber сократилась на десятки миллиардов долларов, конкуренты усилились и укрепились по всему миру, а грязная история компании стала предметом полудюжины расследований, инициированных федеральными властями. Само будущее компании не раз и не два вызывало тревогу и беспокойство у инвесторов и сотрудников.

Последние десять лет я работал журналистом и жил у Залива. Я собственными глазами наблюдал подъем Uber и был свидетелем того, как быстро успешная идея меняет урбанистическую ткань города и как серьезно сильная личность влияет на стиль работы стартапа.

В 2014 году я начал писать об Uber для «Нью-Йорк таймс». То было славное время, когда хитрость, пронырливость и чутье уличного забияки помогали Каланику обводить вокруг пальца конкурентов, заключать миллиардные финансовые сделки и приближать казавшееся неизбежным завоевание мира.

Прошли считаные годы, и вот уже компании грозит столкновение с самой собой, а лидерская роль Каланика обернулась пассивом: 2017 год стал одним из худших в период затянувшегося кризиса, коснувшегося каждой корпорации Кремниевой долины. Исключением не стала и Uber, которая на глазах у всех серьезно пострадала от нанесенных самой себе ударов.

Благодаря работе я и сам стал в конце концов частью этой истории, погрузившись в запутанную сагу из лжи, предательства и обмана. Именно с помощью них Каланик и другие руководители создали и контролировали технологический джаггернаут, одного из первых единорогов мобильной эры, компанию стоимостью в миллиарды долларов, которая изменила способ нашего передвижения по миру и при этом едва не погубила себя в огне дурного поведения, отвратительных решений и жадности.

Мне повезло: я был с ней.

Почтовый залп накрыл сотрудников компании, разнеся новость по всему миру: Uber только что прошел еще одну веху. Uberettos есть что отметить [3] .

Достигнув целевого показателя роста, отправь компанию отдохнуть – такую традицию учредил Трэвис Каланик. Поездки, на финансирование которых тратились миллиарды долларов венчурного капитала, рассматривались как моральное поощрение, способ сплочения сотрудников. Они служили также поводом для недельной вакханалии в каком-нибудь отдаленном уголке мира. На этот раз местом празднования Каланик избрал особенный город – Лас-Вегас.

Если Каланик хотел перещеголять предыдущий ретрит, в Вегасе от него требовалось проявить чудеса креативности. В 2013 году в честь того, что общий объем поездок в денежном выражении достиг миллиарда долларов – огромное достижение по тем временам, – он организовал крутой выезд в Майами. В самой компании событие увековечили китайским иероглифом, обозначающим число 9.

В письме сотрудникам компании он объяснял, что символ имеет «внутреннее значение», но при этом является «чем-то таким, что мы не обсуждаем вовне». Он рекомендовал не выбрасывать большие пивные кеги из окон высотных зданий и не вступать в межофисные сексуальные отношения, если только коллега не заявит ясно и недвусмысленно: «Да! Я согласна заняться с тобой сексом!»4 Каланик также предупреждал, что каждый, кого стошнит на территории отеля, будет наказан штрафом в размере 200 долларов. Письмо устанавливало тон и границы.

На фоне того, что Каланик готовил для Лас-Вегаса, Майами должен был выглядеть бледной тенью. Это было особенное событие, праздник в честь выхода к плановому показателю внутренней метрики. Каждый раз, когда компания достигала уровня доходов, соотносящегося с числом 10, Uber закатывал вечеринку. Чем больше было сотрудников и городов, куда проник Uber, тем масштабнее становились праздники. С каждым новым нулем, добавленным к показателю дохода, тысячи сотрудников вознаграждались поездкой с системой «все включено» в какой-нибудь далекий уголок мира.