Он отпускает куртку, кладёт руку на мой живот, пихая меня, а затем уходит. Я стою, полностью шокированная и в замешательстве.

Всю свою ночную рутину я делаю на автопилоте. Мой мозг превратился в кашу от эмоциональных американских горок, на которых я прокатилась благодаря Тревору. Я качаю головой, бросаю куртку Билла на диван в гостиной, иду по коридору в свою комнату, раздеваюсь, иду в ванную, где смываю косметику и расчёсываю волосы. Подойдя к спальне, я убеждаюсь, что здесь больше никого нет. Я натягиваю куртку Тревора на себя, залезаю в кровать и засыпаю, улыбаясь, потому что знаю, что он вряд ли получит её назад.

Громкое жужжание заставляет меня практически выпрыгнуть из кровати. Я осматриваюсь, пытаясь понять, откуда исходит звук. Споткнувшись, я поднимаю глаза на часы и понимаю, сколько сейчас времени.

— Дерьмо, — охаю я, когда прыгаю ко входной двери, держа рукой свою ногу.

Добравшись, я открываю её, всё ещё потирая палец на ноге одной рукой, и вижу его великолепное лицо с дерзкой ухмылкой на лице. Мне хочется ударить его, но вместо этого я оправдываюсь:

— Я проспала, — и прыгаю по коридору обратно в спальню.

Я хлопаю дверью позади себя, вхожу в ванную и снимаю его куртку, надеясь, что он её не заметил. Запрыгнув в душевую, я быстренько ополаскиваю тело и выхожу. Обернув полотенце вокруг себя, я открываю дверь и останавливаюсь как вкопанная, когда вижу Тревора, сидящего на моей кровати. Спиной он облокачивается на спинку кровати, а сам разглядывает журнал про моду, который лежал на моём ночном столике. Он надел чёрные мешковатые спортивные штаны, а на верх — тесную белую майку, которая подчёркивает его идеальные мышцы. На его руке есть татуировка, которая движется наверх, к плечу, а затем спускается вниз. Я раньше не видела её, пока не наблюдала, как он надевает штаны, но я знаю, какая она сверху, и каковы на вкус его грудь и руки.

— Ты не мог бы подождать в гостиной? — спрашиваю я.

Он поднимает голову. Его глаза пожирают моё тело так, что я чувствую себя ещё более обнажённой, чем есть на самом деле.

— Только если ты меня поцелуешь.

— Я не буду целовать тебя. Думаю, будет лучше, если мы вообще больше никогда не будем целоваться, — я отвечаю ему, подходя к комоду с одеждой, чтобы достать пару кружевных трусиков в виде шортиков. Я натягиваю их под полотенцем, в которое завёрнута. Оборачиваясь, я поднимаю брови.

— Ты не мог бы подождать меня в гостиной? — снова спрашиваю я более раздражённо, но он даже не двигается.

— Подойди и поцелуй меня, и я уйду ждать в гостиную.

Я хмурюсь.

— Это твоя новая игра? — спрашивая я, наклонив голову. — Должна сказать, что я не заинтересована в играх с тобой, Тревор.

— Никаких игр, — отвечает он, пожимая плечами. — Как я и сказал, мы станем лучшими друзьями.

Я скрещиваю руки на груди.

— Я не целую своих друзей, так что если ты по-тихому оставишь меня одну и дашь собраться, то это было бы замечательно.

— Мы займёмся кое-чем ещё, кроме поцелуев, малышка — отвечает он, ухмыляясь.

Мне хочется задушить его, но я хватаю свой кружевной бюстгальтер, белую майку и спортивные штаны. Ели он одет в повседневную одежду, то и я тоже. Взяв всё, что нужно, я направляюсь в ванную, оставляя самодовольного Тревора лежать на моей кровати.

— Ты всегда такая капризная по утрам? — кричит он.

Я игнорирую его и продолжаю одеваться.

Стоя перед зеркалом, я задаюсь вопросом, почему он так странно себя ведёт. Когда прежде мы были друзьями, он никогда не целовал меня. Он даже не обнимал меня, пока той ночью не родилась Джулай. И наши поцелуи, а также мой недооргазм той ночью, были больше от водки, чем от чего-то другого, так что это даже не считается.

— Почему я вдруг стала для него интересна сейчас? — шепчу я себе под нос, глядя на себя в зеркало.

Я не изменилась. Я собираю волосы в мешковатый пучок на голове, подкрашиваю ресницы тушью и румянами щёки и только потом открываю дверь. Я смотрю на кровать и вижу полностью лежащего на ней Тревора. Одна его рука прикрывает глаза, а вторая покоится на его животе.

— Тревор, пошли, — говорю, подходя к шкафу, чтобы захватить пару кроссовок.

Я сажусь в кресло рядом с кроватью, развязываю шнурки и натягиваю кроссовки, но он по-прежнему не двигается.

— Тревор, — выдыхаю я, вставая рядом с ним.

Я касаюсь его руки, лежащей на животе, следуя его татуировке вокруг запястья. Вдруг весь воздух выходит из моих лёгких, когда меня кидают на кровать, а Тревор нависает надо мной.

— Что ты делаешь? — задыхаюсь я, стараясь оттолкнуть его.

— Ты не поцеловала меня с тех пор, как я здесь, — отвечает он, его рука покоится рядом с моей головой.

— Я не буду целовать тебя.

Я снова толкаю его, но он даже не двигается с места.