— Думаю, вина лежит на вас двоих.

— Нет, это всё его вина.

В её голосе я слышу нескрываемую любовь к моему брату, как безумно бы это ни звучало.

— Так что случилось? Почему ты звонишь из солнечной Ямайки?

— Думаю, я облажался.

— Тревор! — выпаливает она точно так же, как и моя мама.

— Не в этом плане.

— А в каком?

— Я сказал Лиз, что люблю её. — Я не упоминаю Новембер о том, что не оставил Лиз выбора, когда говорил это, и вынудил её ответить мне тем же, а затем сказал, что она обязательно выйдет за меня замуж.

— И? Она любит тебя. Тоже мне, большая проблема!

— Откуда ты знаешь? — я замираю и жду, пока она расскажет мне о том, что знает.

Я никогда не хотел, чтобы Лиз сказала, что любит мне, пока не будет к этому готова. Я не хотел вынуждать её, но именно это я и сделал: не дал ей выбора и заставил признаться.

— Она рассказала мне, — говорит Номебер таким тоном, словно все парни глупые.

— Почему она рассказала это тебе, а не мне?

Теперь меня злит тот факт, что Лиз испытывала те же чувства, но молчала, пока я мучился последние несколько недель.

— Она хотела убедиться, что эти чувства взаимны, прежде чем рассказать о них.

— Господи, почему женщины так поступают? Почему вы думаете, что знаете, о чём думают парни?

— Ты мужчина. Ты думаешь только о сексе и о спорте. Было не сложно догадаться, — она смеётся, прежде чем я слышу громкий шлепок. — Ашер, — говорит она, затем наступает тишина, которую прорезает громкий стон.

Я вешаю трубку, чтобы не услышать ничего лишнего. Надеюсь, я никогда не услышу, как мой брат занимается сексом с той, которую я считаю за свою родную сестру. Я ложусь на кровать и закрываю глаза.

Я просыпаюсь от стука в дверь. Поднимаю взгляд на часы: я спал около двух часов.

— Уже иду! — кричу я.

Я даже не смотрю, кто стоит за дверью, потому что все ещё наполовину сплю. Меня застают врасплох, когда я врезаюсь в стену своей спиной, удерживаемый за шею.

— Какого чёрта ты творишь с моей сестрой? — спрашивает Тим, рукой сжимая мне горло.

Я использую свободную руку, чтобы сменить наши позиции. Видимо, он этого не ожидал, так как сам оказался прижат к двери.

— Слушай сюда ты, кусок дерьма, — рычу я, когда моя рука обвивается вокруг его горла, — я люблю её, и это даже больше, чем я могу сказать тому, кто имел наглость украсть у неё все деньги, вынуждая её найти себе вторую работу, которая, как оказалась, стала работой в чертовом стриптиз-клубе!

Я так зол, что чувствую, как бежит кровь по моим венам.

— Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь, — кашляет он, когда я ослабляю хватку.

— Это я не знаю, о чем говорю? Я тот, кому она всё рассказывает. — Я снова сжимаю его горло. — Не говори мне, что я не знаю, о чем говорю.

— У меня не было выбора. Мне нужны были деньги. Я узнал, что Кара беременна, и вынужден был погасить некоторые долги.

— Поэтому ты решил украсть у семьи?

— У тебя нет ребёнка. Ты меня не поймешь.

Я отпускаю его и вхожу в номер.

— Ты прав. У меня нет ребёнка. Но у меня есть девушка и семья, которым я никогда не позволю разбираться с моим дерьмом за меня.

— Ох, великий Тревор Мейсон вдруг стал таким благородным.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

— Ох, но разве не все знают о тебе?

— Ты правда нашёл меня, чтобы поговорить об этом дерьме? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

Внутри меня кипит кровь. Если бы не мое обещание Лиз, его задница уже давно висела бы на балконе.

— Я хочу знать, что ты делаешь с моей сестрой.

— Ты не можешь спрашивать меня об этом. Тебе нельзя играть роль старшего брата.

— Я люблю свою мать и сестру. Может, ты мне и не веришь, но это правда.

— Докажи это. Вернись в город, заработай и верни деньги, которые ты задолжал Лиз.

— У меня есть Кара. Я ...

Я подхожу к нему, перебивая.

— Это твой выбор. Но я говорю тебе сейчас: если ты будешь давить на меня, я буду настаивать, чтобы Лиз выдвинула обвинения против тебя.

— Я не могу вернуться в город прямо сейчас. Я работаю под прикрытием.

Я качаю головой с отвращением.

— Эта ложь может сработать на твоей маме, но не на мне.

— Иди к чёрту, — кричит он, его лица горит.

— Как долго ты будешь придерживаться этой лжи?

— Это не ложь. Люди, которым я задолжал, верят мне. У копов не было никого, кто бы мог проникнуть внутрь, и, когда они узнали о моих долгах, то предложили всё оплатить взамен на работу под прикрытием.