— Помощник президента Нейман, каково состояние полковника Рэдклиффа?

— Полковник идёт на поправку, как и ожидается. На восстановление уйдёт немало времени, но врачи ставят оптимистичные прогнозы, — она улыбается, или скорее гримасничает, в камеру. — А теперь, прошу меня извинить.

Камера следует за её головой со светлым каре. Вместе со своими телохранителями она отходит к дороге и садится в блестящую чёрную машину с флагом Пасифики на антенне. Когда машина отъезжает от обочины, несколько других чёрных машин окружают её со всех сторон. Камера возвращается к лицу симпатичной брюнетки.

— Наш специальный корреспондент Синклер Джонс сегодня утром нанёс визит полковнику Рэдклиффу на несколько минут. Полковник прокомментировал теракт, организованный радикальной группировкой «Грань» в Малом правительственном здании.

Картинка сменяется. Теперь мы видим койку в больничной палате, в ней лежит человек — вне всяких сомнений, это Джордж Рэдклифф. На его лице несколько порезов, его ноги перебинтованы, и стоит ему заговорить, как у меня застывает кровь в жилах.

— «Грань» заплатит за всё, что они сделали с МПЗ и всеми невинными людьми, что погибли там в тот день. У меня остальные счёты к девушке, выстрелившей в меня и бросившей умирать, — он сужает глаза. На долю секунды мне кажется, что он видит меня сквозь экран. — Когда я тебя найду, я тебя уничтожу. Снова. И снова. Пока от тебя даже памяти не останется.

Я отрывисто дышу. Зейн одним движением пальца выключает планшет. Комната слегка вращается, и я закрываю глаза, стараясь не обращать внимания на тиканье старинных часов в коридоре, которые не дают мне спать по ночам, и шум вентиляционных отверстий над головой. Всё как в тумане, все звуки приглушены. Я чувствую руку Зейна на спине, и мне кажется, он что-то говорит, но я не могу разобрать слов. Всё, что я могу, — это думать о Рэдклиффе. Он жив. И он придёт за мной. На этот раз он не проявит милосердия. На этот раз его никто его не остановит.

Он найдёт меня.

И уничтожит.

— Постой, ты куда? — говорит Зейн, когда я встаю и прохожу мимо него. Он хватает меня за руку, разворачивая к себе, наши губы оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

— А ты не догадываешься, Зейн? Это Рэдклифф. Это всё из-за него. Даже после всего, что произошло, он всё ещё контролирует меня. Теперь у него есть Трей, и кто знает, что он с ним сделает… — я тяжело сглатываю, вспоминая слова Чеза. Они хотят заполучить доступ ко всему, что знает Трей. — Я должна предупредить «Грань».

— Прямо сейчас? — Зейн смотрит на меня неверяще. — Разве это не может подождать до утра?

Я качаю головой. С каждой минутой, пока Трей находится во власти Рэдклиффа, «Грань» рискует потерять всё, за что она боролась.

— Нельзя было отпускать его с Рейни, — бормочу я.

— А что ты могла сделать? Связать его?

— Эй, я вообще-то предлагала. Но вы с доктором Хэммондом посмотрели на меня как на сумасшедшую, — напоминаю ему.

— Потому что это ненормально. Ты сама себя слышишь? — он взмахивает руками. — Трей решил уйти. И ни ты, ни я, ни доктор Хэммонд ничего поделать с этим не могли.

Я медленно выдыхаю и отступаю назад, пока не упираюсь спиной в стену.

— Я устала, Зейн. Правда, устала. Устала бежать. Устала бороться. Это никогда не закончится. Уж точно не пока Рэдклифф жив, — мне в голову приходит новая тревожная мысль. — А как же мама и Эмили? Они теперь тоже под угрозой.

Зейн подходит ближе и упирается одной рукой в стену за мной.

— Мы их защитим. В нескольких часах езды отсюда есть убежище. Оно как раз для таких случаев. Они могут остаться там, пока мы со всем этим не разберёмся.

Мы?

— И в этот раз ты не будешь противостоять этому типу в одиночку, — продолжает он. Его челюсть сжимается. — Я оставил тебя одну тогда, и это было худшим поступком в моей жизни. Я не повторю своей ошибки. Обещаю.

У меня перехватывает дыхание. Он так близко, что я могу разглядеть в его карих глазах жёлтые крапинки, похожие на растопленное масло. Я отвожу взгляд.

— Мне пора.

— Я отвезу тебя, — говорит он, отходя на пару шагов.

— Нет… — начинаю возражать, но он меня перебивает:

— Я отвезу. Это не обсуждается, — он жестом предлагает мне выйти из комнаты первой.

Нет смысла с ним спорить, так что я уступаю. По пути я заглядываю в комнату мамы и говорю ей, что мы с Зейном уедем ненадолго, чтобы она не волновалась. Эмили уже заснула, свернувшись калачиком на кровати рядом с ней.

В глазах мамы появляется беспокойство, пока она смотрит то на Зейна, то на меня.

— Куда это вы собрались? Не поздновато ли?

К счастью, Зейн покрывает меня, и мне не приходится ей лгать.