Я достаю из рюкзака майку и натягиваю её на себя, выкидывая окровавленную футболку в сжигатель мусора. По набережной я дохожу до гавани. Подходя к деревянному понтону, пытаюсь сделать вид, что каждый день здесь бываю, уверенно шагая по узким доскам мимо всевозможных судов: яхт, парусников, лодок. Я прохожу их все, пока не замечаю ту самую, что оставила на пляже, — бело-бордовую гладкую моторную лодку под названием «Леди Туман», выгравированным изящными золотыми буквами на задней её части.

Прежде чем забраться на борт, я оглядываюсь по сторонам. Время уже позднее, на причале никого нет. Оказавшись в лодке, я пытаюсь ориентироваться на ощупь. Ключа, который я оставляла в замке зажигания, больше там нет. Но быстрый обыск кабины позволяет найти их в бардачке. Маленький металлический ключик с буйком-брелоком. Я хватаю его и вставляю в замок зажигания, надеясь, что лодка заведётся сразу.

Когда я поворачиваю ключ, двигатель мурлычет, как довольный кот. Я торопливо отвязываю верёвку, не позволяющую лодке отчалить от дока, и вновь уплываю в океан.

Луна скрывается за облаками, поэтому сегодня даже темнее, чем вчера. У меня, конечно, мало опыта в управлении лодкой ночью, и потому мой пульс нервно дёргается, пока я маневрирую в океане. Я не вижу волн, но прекрасно их чувствую. Они разбиваются о нос лодки, задавая свой собственный ритм. Я толкаю рычаг вперёд, и в какой-то момент лодка поднимается так высоко, что мне кажется, она перевернётся. Но затем она выравнивается и продолжает путь, качаясь на волнах. Поскольку в темноте видно плохо, я еду на небольшой скорости, высматривая ВИГ.

И затем я замечаю его — здание в форме магнита, как большая подкова, висящая в воздухе. Когда я оказываюсь в ста метрах от него — ближе не рискую из-за подводных шипов, — я сбрасываю якорь и набираю номер Чеза. На экране возникает его встревоженное лицо.

— Сиенна, где ты была? Ты должна была позвонить ещё час назад.

— Прости… — начинаю я, но он перебивает:

— Тебя крутят по всем новостям, — выпаливает он. — Что ты убила Рэдклиффа…

— Меня подставили. Снайпер убил его прямо у меня на глазах.

— Они нашли твои отпечатки по всей комнате…

— Логично. У меня не было времени замести следы.

Чез хмурится.

— Почему ты не надела перчатки?

— У меня вообще мало что есть при себе, — резко отвечаю я. — Сейчас и вовсе скрываюсь посреди океана на лодке.

Голос Чеза внезапно становится тихим.

— По новостям говорят, что там была девочка. Его дочка. Ты… ты видела её?

Папочка, а ты отнесёшь меня в кроватку?

Ком застревает в горле, я киваю.

— Она видела, Чез. Она всё видела.

Чез закрывает глаза. Он выглядит так, будто его сейчас вырвет.

— Господи, Сиенна.

— Клянусь, Чез, если бы я знала, что у него есть дочь, я бы никогда к нему не пошла, — из меня вырывается всхлип, и я не могу сдержать рыданий. Горячие, огромные, противные слёзы текут по лицу и попадают в рот. Перед глазами всё расплывается. Всякий раз при мысли об этой девочке я вспоминаю себя, когда нашла папу мёртвым на кухонном полу, и знаю, что это зрелище ещё долго будет стоять у неё перед глазами, не давать спать по ночам, терзать при свете дня. Я бы всё отдала, чтобы этого не было.

Но я не могу. И это чувство безнадёжности разрушает меня изнутри, оставляя дыру, где нет ничего, кроме самых глубоких, самых жутких страданий из всех существующих. Эту дыру не заполнить ничем другим, в ней есть место только для постоянно растущей боли, не знающей выхода.

Чез что-то говорит мне, но линк валяется экраном вниз на дне лодки. Я поднимаю его и слышу голос друга:

— Ты должна вернуться домой, Сиенна. Тащи свою задницу на вокзал и езжай первым же поездом в Легас.

— Не могу, Чез. Я не брошу Зейна. И папу… — быстро и бессвязно бормочу я. — Я не могу.

— Сиенна, они думают, ты убила важную шишку. Снисхождения не будет…

Жужжание дрона раздаётся в ночном небе. Красный огонёк, как лазерный луч, разрезает темноту. Инфракрасный датчик настроен на поиск любых теплокровных животных.

— Прости, Чез, мне пора, — прежде чем он успевает сказать ещё хоть слово, я выключаю линк и бросаю его на сиденье. Встаю на нос лодки, делаю глубокий вдох, мысленно приготовившись к тому, какой холодной будет вода, когда я в неё погружусь. Мысленно внушаю себе, что в океане никто не живёт. Это просто вода.