Эти вопрос! Может мне стоит вырвать эту страницу из гримуара?

Внутри меня нарастает желание прикоснуться к нему. Смогу ли я справиться с этим? Что же мне делать: защитить своё сердце или же поддаться искушению Судьбы?

Гордость или страсть, сестра, и я знаю, что я должна выбрать!

— Мирин Атанас.

Я резко выдохнула. Неужели Мирин пишет о том, о чём я думаю? Неужели она и правда собралась открыть свои чувства? Демону?

Нет. Этого не может быть. Она же даже не знала, чувствует ли демон хоть что-нибудь — к ней и ко всем человеческим женщинам в целом. Она же написала, что он не проявлял никаких признаков влечения к ней. Насколько она знала, он считал женщин уродливыми и не идущими ни в какое сравнение с демоницами.

Я, наверное, неправильно всё поняла. Или же неправильно перевела. Не могла Мирин быть такой безрассудной, чтобы взять и выложить демону все свои чувства. Не могла она поставить на кон своё сердце, я уже молчу о чести и достоинстве. Не могла она сказать демону, что любит его!

Я до конца не была уверена, понимал ли Зуилас, что такое сочувствие. Знаю точно, ни один демон никогда не сможет понять, что такое любовь.

Допустим, демон Мирин смог постичь концепцию любви и влечения, но с чего она взяла, что он захочет разделить эти чувства с ней? На что она надеялась? Что её демон сможет каким-то образом ответить на её чувства или же на что-то большее?

Она хотела, чтобы он ответил ей взаимностью? Она хотела…это…с демоном?

— Vayanin?

Я вскочила с дивана, как ужаленная. Зуилас с тревогой уставился на меня.

— Я в порядке, — приглушённым голосом ответила я, принявшись собирать гримуар и блокнот. — Нужно это убрать. Нам скоро выходить.

Он выглянул в окно, где только-только начали опускаться сумерки. До встречи с Эзрой осталось ещё 2 часа, но я не стала говорить ему об этом. Собрав книги, я поспешила в спальню.

Да что со мной такое? Почему моё сердце стучит так громко? Может я просто беспокоюсь о Мирин? О том, что она стоит на грани горя и унижения?

Господи, я думаю об этом так, словно это происходит сейчас, а не несколько столетий назад. Что бы там с ней ни произошло, это всё уже в далёком прошлом. Что бы она ни решила, это уже сделано. Я провела пальцем по старинному гримуару. Где-то среди этих страниц спрятана следующая часть её рассказа, и мне отчаянно хотелось найти её. Вот только у меня не было никаких причин для этого, кроме собственного любопытства. Я искала в её записях информацию об амулете, но Мирин так и не упомянула о нём.

Я уже подумывала о том, чтобы найти эту следующую вставку, но у меня не хватит времени, чтобы её перевести. Кроме того, напомнила я себе, сейчас это неважно. Совершенно неважно, что она там решила.

Отбросив посторонние мысли куда подальше, я спрятала гримуар под кровать. Сейчас у меня были дела поважнее, чем любовная жизнь Мирин. Например, мне предстояло свидание с демоном-магом, и, если нам «повезёт», то к нам присоединятся колдуны-альбиносы, охотящиеся на демонов.

_______________________

Когда я приехала, Эзра уже ждал под эстакадой. Казалось, что сегодня здесь было темнее, а шум транспорта — громче. Он сильно бил по мозгам.

Я с трудом смогла выдавить из себя улыбку.

— Я принесла, — сказала я, показывая ему стальное кольцо, которое Зуилас сорвал с альбиноса.

— Хорошо. Начнём, как только приедет Блэр.

— Блэр?

— Она один из телекинетиков в нашей гильдии, — пояснил он. — Не думала же ты, что я буду отслеживать колдуна?

Мне не хотелось признаваться, что вообще-то именно так я и подумала. Правда, телекинетик был гораздо лучшим вариантом. И почему я сама до этого не додумалась? Я же уже встречала одного телекинетика — Тэя.

— Пока ждём, давай обсудим план, — продолжил Эзра. — Давай отойдём.

Он провёл меня мимо забора из металлической сетки. Мы отошли подальше, чтобы нас не было видно с улицы, но, когда подошли поближе к бетонной стене, возле которой было найдено тело Яны, я остановилась.

— Мы уже достаточно далеко, — я отвернулась от стены. — Мне для разговора не нужно смотреть на потоки крови Яны.

— Это не потоки крови.

— А?

— Это краска.

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть копия предварительного заключения из полицейского управления Ванкувера, а также отчёт о вскрытии, — он немного помолчал, а затем добавил. — Эти колдуны — больные ублюдки.