В придуманном мною детстве не было места странным теням, смерти любимых бабушки и дедушки, которых сгубила моя глупость. Ушедшие, как же я могла?

Мы поднялись из подвала по скольким отсыревшим ступеням, и полусгнившая лестница каждым звуком говорила, что задерживаться на ней не стоит. Выйдя в едва освещенный коридор, Саймон попросил активировать защиту на подвале.

– Кто бы ее ни поставил, он был мастером своего дела, - уважительно заметил страж.

– Бабушка, это она меня учила, показывала схемы, объясняла, как правильно распределять магию по потокам…

– Сколько вам было лет, когда они погибли?
– я видела, как рыжий некромант сплетает одно заклинание за другим, знать бы еще, что он делает.

– Семь лет. Я пошла в школу, обычную, у родителей не было средств на частную, тогда не было. А в школе надо мной издевались, - признание давалось с трудом.
– Что теперь со мной будет?

– С вами?
– удивился Саймон.
– Ничего не будет, конечно. Кто возьмется судить семилетнего ребенка, которого взрослые сами же обучили темной магии? С таким же успехом можно каждый день показывать, как зажигать спички, и потом оставить коробок на виду.

– Но ведь это я во всем виновата!

И в пустом мертвом доме злое эхо подхватило последнее слово, будто подтверждая: виновата-виновата...

– В чем именно? Что вместо ограничителей вам дали совсем не детские знания?
– переспросил страж.
– Или в том, что из всех вариантов помочь ваши родители выбрали работу на Миасский банк?

– У них не было выбора!

– Успокойтесь, леди, и просто поверьте: выбор есть всегда, - не согласился рыжий и сделал сложный пасс рукой.

Сумрак растворился, позволив садящемуся солнцу заглянуть в окна, воздух стал свежее и чище, будто дом основательно проветрили.

– Бытовая магия?
– со светом и воздухом стало как-то проще.

– Темная. Очищение - используется в местах проведения ритуалов, массовых захоронений, могильниках, склепах с возродившимися сущностями. Как видите, и в обычной жизни может пригодиться.

– И все равно, - я обхватила себя руками, вновь и вновь переживая моменты, стоившие жизни бабушке с дедушкой, и так повлиявшие на нашу семью потом.
– Не могу же я теперь жить, как раньше? Что, если я попробую выступить на суде и рассказать, почему мои родители так поступили?

– Леди, - страж вздохнул, - ваших родителей обвиняют в слишком серьезных вещах, чтобы рассчитывать на снисхождение суда.

– И все же, они ведь не злодеи, не прими родители в тот момент предложение банка - меня бы не было в живых.

– Не останови мы Миасский банк вовремя - пострадало бы множественно невинных, и детей в том числе, - парировал страж.

– Не они, так кто-то другой все равно согласился бы работать на банк. И почему я вообще с вами спорю?

– Потому что понимаете, что я прав, - улыбнулся молодой некромант.
– Я же сказал, что подумаю над увиденным. Надо понять, что именно вы сделали в прошлом, кого призвали, а главное - точно ли его изгнали... Знаете, для семи лет это весьма впечатляюще.

Вот только гордиться собой отчего-то не получалось...

– Это случайность, леди, поймите и примите все произошедшее. И позвольте проводить вас до академии, после десяти туда неохотно пускают, а опоздавшим начисляют штрафные баллы.

И стоило ему это сказать, как я осознала две вещи. Первая - надо бы поспешить, штрафные баллы мне совсем ни к чему. А вторая - я дико устала и совершенно вымоталась. Да меня ноги едва держат, и то потому что на стену опираюсь.

– Думаю, вызовем экипаж, - заключил Саймон, правильно оценив мое состояние.

И спорить у меня сил не нашлось.

И за то, что страж взял у меня ключ, металлическую печать и закрыл дом, заново активировав все защитные плетения, я тоже была искренне признательна. И от предложенной руки, на которой буквально повисла, не стала отказываться.

В пойманный Саймоном экипаж с трудом залезла и на сиденье рухнула. Страж сел рядом, сначала стараясь соблюдать приличия и держать дистанцию. Получилось ровно до первого поворота, на котором я едва не слетела с жесткой, обитой потертой кожей лавки. Пришлось некроманту ловить меня, обнимать за плечи и прижимать к себе, попутно зачем-то принося мне извинения.

Я же безо всякий извинений и лишних слов положила ему голову на плечо и сразу же вырубилась. Но даже во сне увиденные образы не отпускали, напротив, они стали ярче, четче, реальнее.

Когда Саймон разбудил меня у академии, я испытала немалое облегчение. Вот только ноги держали плохо, и из экипажа рыжий страж меня вынес на руках. Хорошо, за это извиняться не стал.

– Леди, - страж бережно поставил меня на землю, - я могу, воспользовавшись значком, пройти в академию и проводить вас до комнаты. Но, боюсь, мое появление вызовет ненужные слухи. Возможно, у вас есть друг или подруга, которые согласятся помочь? Или куратор в учебе.