– Как же хорошо ты играл… Как же хорошо, наверное, было брать меня добровольно…

– Перестань, - замечаю желваки на его скулах, злится.

Злится не так, как прежде. Просто эти слова слишком больно его бьют, и я пользуюсь этим. Потому что мне самой больно, и я бью всех подряд своими жестокими фразами.

– Не вижу смысла притворяться дальше, - сжимает челюсти ненадолго, но не делает мне больно своей хваткой, чуть ослабляет ее, - весь этот год я притворялся, и, честно признаться, я не собирался когда-либо говорить тебе правду… Просто видишь, какая у тебя на это реакция, Влада? Я не знал, как это можно преподнести так, чтобы ты не боялась меня вновь!

– Аня опять, только теперь со всеми нами, сыграла злую шутку. Здорово, - шепчу я.

И я понимаю, что все это оказывается хорошо спланированным спектаклем. Игрой. Передо мной стоял самый настоящий человек из прошлого.

Сердце делает кульбит прежде, чем в голову приходит осознание правды, и рука взлетает к губам. Непроизвольно. Глубокий выдох за долю секунды – и в легких не остается кислорода, вынуждая организм задыхаться.

Глаза. Янтарные глаза до боли впились в мое тело.

Жестокие янтарные глаза!

Не помню себя от злости и страха одновременно, но выдергиваю руку и ухожу. Помню, что кидаюсь прочь от места, где стоял жестокий человек, и ухожу. Вылетаю в проем кухни. Ноги не держат к чертям, я оборачиваюсь, а меня пронзают три пары глаз.

Такие же жестокие глаза Влада и Марата, как глаза Арбина. Мне так казалось в тот миг.

Паника овладевает телом, хочу исчезнуть и раствориться, но меня неожиданно прижимают к стенке. Вскрикиваю от неожиданности и чувствую горячее дыхание Арбинского. Кричу и вырываюсь, но без результатов, все было как в тумане, а голоса вокруг вдруг приглушились на несколько секунд.

Слышу голоса: голос Ани, где-то издалека голос ее мужа, приказывающий не вмешиваться в семейные разборки, встревоженные голоса Влада и Марата с советами отпустить меня.

И голос самого Артема рядом:

– Прошу, не бойся меня! Влада, моя хорошая…

– Арбин… - выдыхаю я, сжимая в руках собственный воротник. До боли в пальцах, - это ты!

– Лиса, нам всем нужно успокоиться, сесть за стол и поговорить. Слышишь?

Не слышу, оборачиваюсь к Владу и тихо, но твердо произношу:

– Не ты ли сказал мне новость про аварию?! Не ты ли приезжал в Мирлите и успокаивал нас с сыном, Влад? Черт возьми, Влад!

Смотрю на мужчину и понимаю, что выдала его тайну. Ведь Арбин не знал про предательство и помощь Цесарского мне.

Боже мой.

Перевожу взгляд на Артема, тот вцепился янтарными глазами в Влада.

– То есть… - хрипло произносит Арбинский, тут же отпуская меня и поворачиваясь к замершему Владу, - мало того, что побег был организован тобою, так ты еще все годы знал, где пряталась лиса с нашим сыном? И помогал ей?

– Слушайте, нам обо всем надо поговорить, - с улыбкой произносит более-менее спокойный Влад, хотя вся эта ситуация и его выбила его из колеи.

Не проходит и нескольких секунд, как кулак Арбинского летит прямо в челюсть Владу. Еще миг, и Марат обхватывает Артема в попытке обездвижить его, Влад же от удара летит в стену спиной. Что-то падает вниз – это стеклянная ваза разбивается вдребезги, следом настенное украшение падает со своей подставки и тоже летит на пол.

– Пока ты знал и укрывал их в каком-то городке, прикрываясь своей девчонкой, я мучился неизвестностью здесь и изливал тебе, бл*дь, душу! – рвется Арбинский в сторону Влада, который подтер кровь с губы и частично носа.

Прислоняюсь к стене и не вмешиваюсь. Это дело троих мужчин, и оно меня не касалось до тех пор, пока я не услышала:

– Я метался как зверь все эти годы, так ты вместо правды предложил подстроить аварию с последующей комой! Сказал, она приедет, и после случившегося изменится все! Это единственный выход - говорил ты, Влад. Какой же ты!..

– Артем, ты о многих словах будешь жалеть! Дай Владу сказать хоть слово в свое оправдание! – рычит Марат, еле-еле удерживая Арбинского – на последнем издыхании.

– И ты хорош, Марат. Сейчас же убирайтесь отсюда оба, вас я чтобы впредь не видел рядом со своей женой и своим сыном, вы поняли меня? – тихо спрашивает Арбинский. Хорошо, что наш сын был в гостях и для него не было риска увидеть то, что сейчас происходило дома.

– И это вместо слов благодарности? – не выдерживает Влад.

Начинаю учащенно дышать, потому что понимаю, что произойдет в случае ухода Цесарского: я останусь наедине со зверем, и мне было дико страшно. Даже несмотря на ложь Влада я не хочу, чтобы он уходил.