– А сколько времени? – сонно произнесла я с хрипотцой в голосе.

– Четыре утра, - коротко ответил Арбин, смерил напоследок мое лицо своим холодным и пронзительным взглядом и вышел за дверь.

Я осталась наедине с этой женщиной и тут же перевела на нее взгляд. Она подошла ближе.

– Здравствуй, Влада. Я здесь по приказу Артема Алексеевича. Он говорит, что тебя мучают боли всю ночь, и ты совсем не спишь?

Я промолчала и пододвинулась, позволяя ей сесть на краешек кровати и положить объемный чемоданчик себе на колени.

– Ты позволишь мне тебя осмотреть? – спросила женщина, доставая из чемоданчика перчатки, - сколько тебе полных лет, Влада?

– Мне восемнадцать, - прошептала я и откинула голову на подушку, - позволю.

Прошло немного времени боли и мучений, однако после прикосновений этой женщины и какой-то щемящей теплоты ее слов мне стало легче на душе, хоть и не легче на теле. После осмотра она попросила меня одеться и накрыться одеялом, потому что собиралась позвать Арбина. Она достала что-то из чемоданчика и протянула мне таблетку – обезболивающее. На первое время. Я выпила ее тут же.

– Постойте, - опередила я, - выпишите мне таблетки какие-нибудь, - я прикусила губу в смятении, не понимая, как ей объяснить правильно свое желание.

– Я все выпишу, Влада, - заверила она меня, - и противозачаточные в том числе. Не беспокойся.

Я кивнула и, успокоившись, легла обратно на постель. Да, противозачаточные... именно они мне и нужны. Именно они.

Вскоре в комнату вошел Арбин. В комнате сразу стало как-то тесно, мрачно и обстановка вовсе стала напряженнее с его приходом. Я прикрыла глаза и повернулась на бок, укутавшись в теплое нежное одеяло и принявшись слушать указания врача:

– Необходимо купить все, что я сейчас выпишу. Чтобы Влада начала лечение с сегодняшнего утра, а уже вечером я должна буду прийти и еще раз провести осмотр. Если не будет улучшения, то ей будет необходимо отправиться в больницу, Артем Алексеевич.

– О больнице не может быть и речи. Я предупреждал тебя молчать, и за это плачу баснословные деньги, - отрубил мужчина, метнув на меня короткий взгляд.

Женщина вздохнула, призадумавшись:

– Я надеюсь, что улучшения будут. Но вы сами видите ее состояние, - попыталась возразить женщина, протягивая листок Арбину, - у девочки сильнейшее воспаление и... прочие результаты некоторых действий.

Некоторых действий? Я грубо усмехнулась. Вот как теперь называется изнасилование? Некоторые действия...

– Чтобы начать качественное лечение, необходимо сперва сделать ультразвуковую диагностику. Осмотр – это крупица того, что нужно провести, ведь вы понимаете?

– Если бы я понимал, я бы был врачом, Марго. И в твоих услугах бы не нуждался, - отрезал Арбин, - я сейчас же отправлю охрану за лекарствами, Влада начнет лечение с утра, - пообещал Арбин, - все. До вечера, Марго. И держи язык за зубами!

Женщина лишь кивнула и кинула напоследок на меня тревожный взгляд:

– Лечись, Влада, - попросила Марго, а затем повернулась к застывшему мужчине, - и вы проследите за этим, если хотите, чтобы в дальнейшем у нее были дети.

Я ничего не ответила на это, хотя ответа от меня и не требовалось. Врач ушла вместе с Арбином, а через десять минут одинокие шаги стали приближаться к спальне. Я поплотнее укуталась одеялом и прикрыла глаза. Я старалась заснуть, однако все это время только и чувствовала, как он заходит в спальню, как он приближается, как он ложится рядом и придвигается ближе. Не задевая меня.

– Поспи немного, но я уже отправил кое-кого за лекарствами и поэтому через полчаса разбужу тебя.

Послышалось тяжелое дыхание сзади меня. Мне казалось, что он прямо прожигает мою спину своими янтарными глазами, и из-за этого чертового ощущения я была напряжена и не могла заснуть. О чем он думает? Что он думает? О том, прав или не прав был? Или же его вовсе не мучают муки совести, а он просто думает о том, куда и когда бы меня сбагрить? Я искренне надеялась на второй вариант, потому что если он не отпустит меня, то я сбегу сама.

Я уже была на грани реальности и сна, как услышала странные тихие слова:

– Ты не спишь, - прозвучало утвердительно, а я – молчу.

Вздох. Кажется, его вновь покидало терпение.

– Повернись на другой бок… ко мне.

Без лишних слов я выполнила его приказ, потому что спать хотелось очень, а вот он явно был не настроен к моему строптивому поведению. И мне не хотелось выводить его еще раз. Мне хотелось уснуть, чтобы хотя бы ненадолго перестать чувствовать боль. Нужно повернуться к нему? Нужно уснуть, уткнувшись в его грудь? Все ради своего обезболивающего сна.