А меня опять скрутил приступ боли, но не такой сильный как в прошлый раз. Я выгнулась и закричала, но связь с реальностью не потеряла.

— Ты, кажется, не поняла, — прорычал знакомый голос. — Или ты ей помогаешь, или я снесу весь ваш храм! Живо!

— Азар, успокойся, — миролюбиво произнёс кто-то.

— Я спокоен, — невозмутимо ответил Азар. — Вылечите мне мою ведьму, и я даже мстить не буду… может быть, если она не попросит!

Ух, какой у меня заступник боевой! И за что мне такое «счастье» привалило?

— Она принадлежит храму, — не унималась похоже ведьма.

— А храм под юрисдикцией города… — многозначительно произнёс мужчина, который до этого мага успокоить пытался.

— Мать-сила будет недовольна, — привела последний аргумент ведьма.

— Азар, может и правда ведьмочку лучше в храм? Там ей будет лучше… — начал мужчина.

— Мне разозлиться? — как-то угрожающе спросил Азар.

— Пожертвуем храму любую сумму… в пределах разумного, — пошёл на уступки мужчина.

И тишина.

А я почувствовала, что подступает очередной приступ боли, приготовилась уже, но его не случилось. Боль ушла. И я физически почувствовала, как иглу из моего тела вынимают. Ощущения были незабываемые! Но вот чувство постороннего копошения в груди прошло, и губы сами собой растянулись в блаженной улыбке.

Сразу стало так легко и спокойно. Но чувствовала я себя порядком измотанной, потому и глаза открывала медленно. Открыла — вижу потолок, белый, обычный, но не мой родной. Так, а почему тут надо мной какой-то посторонний потолок нависает? И вот интересно, а куда ж меня занесло-то? В голове был туман, помнилось только, что мне было плохо, очень плохо, как никогда раньше, наверное, не было. И ещё маг вспомнился, и что ему тоже плохо было, наверняка, так же сильно, как и мне. А вот из-за чего нам с магом было невесело, вспоминаться как-то не желало.

И тут в поле зрения вплывает рожа знакомая, маговская. А я возьми да и спроси:

— Живой?

— Живой, — улыбнулся он.

И вот тут мне точно нужно было бы по голове получить, потому что я улыбнулась и ответила:

— Хорошо.

— И ты живая, — продолжая улыбаться, уведомил меня маг.

— Да я как бы уже и так поняла, — ответила предельно честно.

— Выбрались, — подытожил маг.

— Ну да, — согласилась я. — А как? Что-то не припомню.

И вот тут у мага рожа исказилась, злая такая стала, недовольная.

— Если захочешь, вспомнишь, — пообещал он мне. — Только скажи, всех сопричастных найду и…

— Да ну, — отмахнулась я. И уточнила: — Хорошо же всё закончилось, да?

— Приемлемо, — упрямо недовольно ответил маг.

— Ну вот и ладушки, — прошептала я, и отключилась.

***

— Айвааа. Айвааа, встань. Айвааа, приди ко мне, дочь моя, — шептал на ухо потусторонний голос. Такой ласковый, такой чарующий, манящий, завораживающий. — Айвааа, я жду тебя. Айвааа.

Я медленно, не открывая глаз, села. В теле ощущалась небывалая лёгкость. И этот манящий голос, он был таким ласковым, обещающим счастье и покой. Так, не открывая глаза, встала и пошла. Голос вёл, направлял. И я шла.

— Айвааа, иди ко мне. Айваа, — шептал голос, заставляя меня переставлять ноги, открывать двери, поворачивать то в одну, то в другую сторону.

И опять:

— Айвааа. Иди, Айвааа, иди. Я жду, Айвааа.

Вот заладила-то! Да иду я, иду!

Очередное подвывающее «Айвааа» немного сбило с шага. Споткнулась, зашипела от боли в ушибленной ноге и одновременно с болью в голову пришла незатейливая мысль — а куда я иду-то? Следом за ней ещё одна здравая такая мысля — а кто меня вообще зовёт? И вдогонку прямо таки гениальная дума — А оно мне вообще надо, за какими-то сомнительными потусторонними голосами шляться?!

Резко распахнула глаза и чуть не упала. Просто как-то неожиданно оказалось обнаружить себя стоящей на подоконнике, о который и споткнулась, пребольно ударившись мизинцем левой ноги.

А в голове опять этот навязчивый голос «Аайвааа, иди, я так жду тебя. Айвааа».

Да сколько ж можно моё имя подвывать?! А тут ещё и ветер ночной, холодный и неласковый. А я в одной тонкой рубашке до колен, причём явно мужской, из чего можно сделать логичный вывод, что не моей. И вот стою я на подоконнике, а окошко этаже этак на третьем, как минимум, в рубахе с чужого, причём явно мужицкого плеча. И вопрос такой назрел — а я вообще где? Что за окошко такое, что за рубашка, и что за козёл, в смысле мужик, её на меня напялил?! Ну и куда я собственно собралась, из окошка этого, которое на третьем этаже, сиганув за голосам сомнительным.

А этот голос опять своё заладил «Айвааа. Я жду, Айвааа».

— Да сколько ж можно выть-то! — пробурчала, от озноба поёжившись. — Жди на здоровье. Только помолчи, подумать дай.

И тут сзади кто-то как схватит за талию. Взвизгнула, вырываться начала, от чего вперёд угрожающе наклонилась. А там третий этаж и каменный двор внизу, магическими факелами освещённый. Ну и я как-то вырываться передумала. Летать-то не умею. Причём даже на метле пока не научилась, а уж без неё и подавно.

С подоконника мен рывком сдёрнули, резко развернули и разъярённое лицо вплотную приблизилось, почти нос к носу.