Шрифт:
– Рраф! Рраф! – настырная псина дёргает меня за штанину.
– Ну что ещё? – пинком отбрасываю эту зверюгу к стенке. – Ёпрст! Вика!
Нет, ну что за люди такие? Точнее одна отдельно взятая полугномка. Вот говорят же дай дураку нож, и он в крови уделается. Я же, как нормальный парень, отошёл в сторонку, чтоб не мешать своим присутствием, девушке получать удовольствие. Месть это дело довольно интимное, если вы меня понимаете.
Да-да-да… Я тоже смотрел буржуйское кино, про то, что месть сжигает изнутри, что надо отпустить и жить дальше, что даже отомстив не становится легче. А уж про то, что месть не вернёт убитых близких и подавно. Мол, вот возьми деньги, что тебе даст твоя месть?
Ну а что? Дали денег, я взял. Много дали. Очень много. Грех было отказываться. Взял, а через два дня вернулся и убил. И знаете что… Враньё всё это, что не становится легче. Становится. Когда ты знаешь, что все мрази виновные в смерти твоей семьи сдохли, то жить становится приятней. По крайней мере мне.
Поэтому я и решил, что Вика имеет право на месть. И если она желает порезать своего мучителя на ленточки, то кто я такой чтоб мешать? Открою вам секрет. Хотя это не такой уж и секрет… Но Всеслав – бог которому я служу, очень одобрительно относится к мести. А если быть точным, к «Справедливому Возмездию». А что может быть справедливей того, что тварь травившая девчонку собаками, сдохнет в мучениях?
Так чего же я ору на Вику? Ну так она же уделалась, как поросёнок. С ног до головы в крови и хихикает как безумная, даже барбосина её заволновалась. Надеюсь, она кукухой не поехала? Бобри мне этого не простит. Да и жалко девчонку, понравилась она мне.
– Ну и что ты устроила? – отбираю нож. – Ну ты разошлась, – критически осматриваю изрезанного, но всё ещё живого гнома. Бью ножом в горло и отскакиваю в сторону, а вот на Вику льётся очередная порция крови.
– А-а-а! Ты что сделал?! – пытается протереть залитые глаза. – Я же теперь вся в крови.
– Да ты и была в ней, – возмущаюсь. – Ты что с ним обнималась что ли?
– Чучуть, – показывает малюсенький зазорчик между указательным и большим пальцем. – А потом он обоссался. Хи-хи…
– А так ты поэтому хихикала? А я думал крыша поехала.
– Ты зачем его убил? Ты же обещал мне, – неожиданно губы девушки начинают дрожать.
– Ой, вот только не реви.
– Я не реву.
– Вот и не реви.
– Я не реву-у-у-у-у… – размазывает слёзы по щекам.
– Ты долбанутая на всю голову, – вздыхаю. – Из нас могла бы получиться шикарная парочка.
– Я согласна.
– На что?
– Стать твоей парочкой, – застенчиво улыбается.
– Я большие сиськи люблю.
– У меня большие.
– Не заметил, – фыркаю.
– Хм, – трогает себя за грудь и тяжко вздыхает: – Были большие. А теперь вот этот ужас.
– Не реви.
– Я не реву.
– Вот и не реви.
– Я не реву-у-у… – снова размазывает слёзы.
– Откормим, вырастут ещё, – пытаюсь подбодрить девчонку.
– Думаешь?
– Уверен.
– Идиотский какой-то разговор, – дёргает себя за губу.
– Согласен. Тебе бы помыться и переодеться во что-нибудь. Здесь же есть бабы в прислуге, пошли поищем их комнаты.
– Пошли. Лапка, поможешь найти?
– Рраф?
– Комнату, где женщина жила.
– Рраф! – и хвостатая рванула вон из оружейки. Мы за ней.
Подходящую одежду нашли со второй попытки. В первой комнате, как я понял, жила толстая тётка которую я завалил в ангаре – повариха, как пояснила Вика. А вот во второй кто-то меньшего размера. Ибо одежда вполне подходила Вике. И заодно там был душ.
– Тунгус, подожди, – окликнула меня девушка, перед тем, как я успел свалить из комнаты, чтоб не мешать ей мыться. Да и подготовить всё надо. У меня же шикарный план есть.
– Что? – оборачиваюсь.
– Скажи честно, ты брезгуешь? – спрашивает меня жуткая физиономия в кровавой маске.
– Ты о чём? – не въезжаю в вопрос.
– Бывшей рабыней, наркоманкой и бандитской подстилкой, – опустив взгляд, интересуется девушка.
Капец! И что ей сказать? Что брезгую? А если она возьмёт и на шланге от душа повесится с горя? У неё же явно кукушка поехала. А если скажу что нет, то она решит что я ей что-то пообещал… Промолчать? В данной ситуации лучший вариант. Хотя это же женщина, она сейчас сама себе придумает, что я хотел сказать своим молчанием, и останусь всё равно виноват. Попадос.
– В данный момент я тебя боюсь, – обвожу своё лицо рукой, намекая на то, что у неё всё лицо в засохшей крови. И очень быстро свалил, скомандовав барбосине: – Охраняй!
И так, в чём же состоит мой, без малого, гениальный план? Да в том, что для того чтоб устроить большой бабах, мне не нужна взрывчатка. Да и бабах по сути не нужен. Мне всего лишь требуется скрыть следы в доме и уничтожить улики в сарае. Как же этого добиться? А всё очень просто.
Если Дробин работорговец, это не значит, что он больше ничем не промышляет. Например, собачки. Оказывается, взрослых собак у него в данный момент нет – продал. И это совсем не плохо, ибо барбосов пришлось бы валить по любому. А так и проблем нет.