– Всё пытками балуетесь? – из-за кабины появляется слегка прихрамывающий Бобри.

Всё-таки артефакты творят чудеса. Вот же буквально недавно со сломанной ногой стонал, а уже бегает. Да и у Вики едва заметный шрамик на лбу. Совсем не портит симпатичную мордашку.

– Уже закончили, – выпрямившись, с умным видом кручу нож, то подкидывая и ловя за рукоять, то просто крутя вокруг кисти. Успокаивает.

– Что делать с ней будем? – кивает на пленницу Бобри.

– Если хочешь, можешь сам завалить, – поймав нож за лезвие, протягиваю Бобри.

– Тунгус, ну вот что ты опять начинаешь? – а вот и Анька вернулась, да ещё и вместе с Вадиком и Олегом.

– Что я начинаю? – удивляюсь. – Если хочешь ты убей.

– Я тебя ещё за прошлый раз не простила, – скрестив руки на груди, насупливается голубоглазая брюнетка.

Хм… Только сейчас сообразил что Вика, что Аня обе голубоглазки. Нет, я не против, глазки у них красивые. Просто никакого разнообразия…

– Ну так может, повторим, – усмехаюсь.

– Без меня, – прячет руки за спину. – Понимаю, что надо, но пока не готова.

Хм… Смотри ка. А девочка то растёт над собой. И я на неё плохо влияю. Приятно.

– Так, подождите, ты, что её убить собрался? Так же нельзя! – возмущается Вадик.

– И что ты предлагаешь? – вздыхаю.

– Надо отвести её в город и пусть её там судят, – воздев руку в небеса, выдаёт этот гамадрил.

– Хорошая идея, – киваю. – Мы её кормим, следим за ней, а потом сдаём местным властям. Если они там есть. А теперь внимание вопрос. Что с ней сделают в «Свободном»?

– Повесят, – сплёвывает Вика, всё так же сидящая на корточках. – Дай мне нож.

– Нет! – возмущается Бобри. – Тунгус, не смей, если хочешь, я это сделаю.

– Стойте, ну нельзя же так! – машет руками Вадик. – Мы же не бандиты. Надо её судить, может, она ни в чём не виновата. Может вообще первый раз. Может она никого не убивала.

Пленница тут же принимается судорожно кивать и мычать сквозь кляп. Дескать, всё так и было.

– Не убивала? – вскакивает на ноги Вика. – Судить говоришь? А тебе вот такая вот тварь, которая никого не убивала, соски не отрезала? – яростно тычет пальцем в грудь Вадика. – А? Медленно водя тупым ножом? А? Что молчишь чистоплюй? Ну давай расскажи мне про то какая она невинная! Давай, расскажи! Эта тварь стреляла в нас и сейчас мы могли дохлые лежать, а не они, – обводит рукой вокруг.

– Так может она всего лишь радист? Ты об этом не подумала? – смутившись от напора девушки, всё-таки не сдаётся Вадик.

– А какая разница? – это уже я интересуюсь. – При твоей логике убийца только стрелок.

– Пошёл вон! – делает шаг вперёд Аня, с силой оттолкнув брата. – Я передумала.

И пока я удивлено хлопал глазами, выхватила из моей ладони нож и остервенело взвыв, рухнула на колени перед пленницей:

– За Викусю, сучка! На-на-на…

Лезвие раз за разом втыкается в живот бандитки, та только сучит ногами на каждый удар и пытается орать сквозь кляп. Твою же дивизию, кажется, опять перестарался с воспитанием коллектива…

– Хватит, хватит, всё уже… – Вика падает рядом с Аней и обхватывает её сзади, прижимаю руки к телу.

– После такого ты просто обязан на них жениться. У девочек явно есть стиль, – раздаётся ехидный женский голос за моей спиной.

Нет, я не подпрыгнул на месте, и даже не вздрогнул. Просто покрылся ледяной корочкой и мурашки со спины, табуном рванули прятаться между булок, сжавшейся от страха задницы.

Кто там ржёт надо мной? Да, я бы посмотрел на вас, если бы вам в ухо, ласково так, посоветовала жениться сама Смерть.

– Мне ещё рано жениться, я слишком молод, – не оборачиваясь, зачем-то отвечаю банальностью.

– Это с какой стороны посмотреть. Если с человеческой, то ты уже не молод. Если с моей… Хм… Даже не знаю с чем сравнить. Ты даже не сперматозоид и твоей отец, и даже дед. Хотя о чём это я? Вы же мужики так не любите расставаться с этой вашей эфемерной свободой. Как будто женитьба вам когда-нибудь мешала шляться по падшим женщинам. И вообще, ты повернуться не желаешь?

Окинув взглядом моих замерших в нелепых позах компаньонов, тяжко вздыхаю и, преодолевая похрустывание ледяной корочки на спине, оборачиваюсь к Хель. Только для того чтоб резко вспотеть.

Ох, стучать-колотить, сушить-выворачивать! Да что в этой вселенной сдохло? Что за день-то такой? Я ведь кого перед собой рассчитывал увидеть? Бледную, блондинку-скромняшку в балахоне. А передо мной стоит: отставив ножку в сторону и уперев правую руку в бедро… Секс-бомба. Нет не так. Смерть-бомба…

Чёрное платье до самого пола, вот только с боку такой разрез, что отставленная ножка отливающая молочной белизной, так и приковывает внимание.

А волосы? Высокая причёска с кокетливой прядкой. И до кучи, подведённые глаза и светлая помада. Но самая жесть между этими вот крайностями. Две полоски из ткани, открывающие грудь, идущие от пояса вверх и завязанные на шее.