– Привет, - безэмоционально кивнул Юра мне в ответ. Ни злости, ни радости на лице. Пробежался пустым взглядом по мне, вышедшей к нему в домашней одежде. Футболка, леггинсы, а на ногах шлепки — я даже и не подумала принаряжаться на непонятный разговор с ним.

– Что хотел?
– спросила.

В лицо он посмотрел более осознанно и собрался уже что-то сказать, но отвернулся. Отвлекся. На мертвенно-тихой послеобеденной улице ворота напротив нашего дома вдруг ожили. Разъезжаясь, плавно поползли в стороны. Из открывшегося пространства тихо выполз мерседес серого цвета. Можно было даже не разглядывать, кто за рулем. «Мерин» принадлежал соседской бабке. Едва выглядывающая из-за руля башка божьего одуванчика с обесцвеченными волосами нам с Юркой приветливо кивнула. Машина лениво скатилась с подъездной дорожки, вывернула на улицу и покатила хозяйку по нужным делам.

Вообще, не знаю зачем мы это все разглядывали. Поехала и поехала себе мама соседа, скорее всего, в близлежащий супермаркет за продуктами — обычное дело. Просто, видимо, чтобы разбавить неудобное молчание, пялились на нее безмолвно.

– Брусчатку поменяли?
– оценивающе прищурился Юрка, на то, что пытались скрыть теперь медленно съезжающиеся ворота.

– Кто? Что?
– не поняла я.
– А. Да. Осенью еще, - быстро сообразила я, припомнив разведенную бурную деятельность еще в прошлом году во дворе напротив. Два-три дня там безвылазно возились рабочие, таская песок и камни.

– Нормально получилось…

Я пожала плечами: «Наверное». Чужая вымощенная площадка у дома меня вообще мало интересовала, а пространные разговоры ни о чем тем более.

– Так что ты хотел?
– напомнила.

Теперь пожал плечами Юра.

– Просто заехал.

– Просто?

– Угу. Что нельзя?

Что тут ответить? Я просто выпала в прострацию.

Заявление, что я шлюха. Пощечина, залепленная с яростью и со всего размаха. И за дело как бы вообще-то. За измену. Не дождалась я его. Все это случилось каких-то три дня назад. И сейчас внезапно как ни в чем не бывало вопрос: «А что? Нельзя просто приехать?».

Сюр какой-то. Я что, все еще сплю?

Логично, что у меня сразу возник встречный вопрос:

– Зачем?

Юрка вздохнул, обернулся назад, склонился в сторону задних сидений и достал оттуда сначала белого плюшевого медведя, а за ним коробочку с «Рафаелло». И сунул мне все это в руки. Мне! В руки!

Представляю, как я выглядела с отвешенной челюстью и обалдевшим лицом. На коленях у меня сидел ростом с ребенка медведь. Конфеты я тоже не знала куда приткнуть. Так и остались они у меня в застывшей руке.

– Зачем?
– повторила я и попыталась пристроить бело-красную коробку на приборную панель автомобиля. Игрушку же куда запихнуть я пока не могла сообразить.
– Не надо мне ничего. Ты что притащил? Зачем? Юр, блин…

Плюшевый зверь упирался ногами в обшивку крыши и отказывался возвращаться на заднее сиденье. Еще и Юра помешал мне его назад вернуть, снова усадил на колени.

– Я это тебе брал. Он твой. Забирай. Мне он не нужен.

– Да и мне тоже, - разозлилась я.
– Зачем? Блин, Юр. Зачем? Отдай кому-нибудь.

– Отдай сама. Или выкинь, - огрызнулся. Отвернулся. Засопел. Желваки заходили. Сглотнул.

У меня тоже комок в горле разом скопился. За что мне все это? Вытерпеть пощечину оказывается было в разы проще, чем то, что происходило здесь сейчас.

Просто потаскухой ощущать себя намного легче, чем той, кто напрочь разбил чьи-то мечты.

Даже если сказать: «Прости» - это казалось будет выглядеть как насмешка и издевательство. Поэтому я молчала. Или все же сказать?

Я раскрыла рот, но Юрка меня опередил:

– Юль, давай все забудем?
– заявил он неожиданно. Так что я остолбенела еще сильнее.
– Посчитаем, что ничего не было. Я не вспомню. Обещаю. Я ни разу тебе не вспомню!

Юра говорил отчаянно и даже кажется умолял. А я не знала что делать. Нет, оплеуха — это, что ни говори, была как милость. Я бы даже лучше сейчас их две вынесла или даже три, чем выслушивать все это.

Юрка посмотрел с надеждой на меня, но нашел на моем лице только растерянность.

– Юль?

Я покачала головой.

Он вздохнул, сложил руки на руль, уткнулся в них подбородком и бесцельно уставился за окно.

– Я не могу. Понимаешь? Я не могу. Я попробовал. Вчера, позавчера, поза-позавчера… Все не то. Давай будем считать, что мы теперь квиты. Я ни с кем больше не хочу. Понимаешь? Не хочу. Я не могу тебя забыть. Не могу.

Ужас какой-то…

– Три дня прошло всего, - без сарказма, но скептически заметила я. О каком могу-не могу может быть речь?
– Юр...

– Пять лет, - возразил он.