— Да, конечно. Давай, — поддержала я его бодро, чтобы у него не дай бог, не создалось впечатление, что он мне что-то остался должен. Пусть бежит, да побыстрее. — Дойдешь? — спросила участливо.

— Конечно, — улыбнулся.

— Ну пока.

— Пока.

От прикосновения электронного ключа замок одобрительно отозвался пиликаньем, отпуская защелку калитки. Взявшись за ручку, я открыла дверь и оглянулась. Сгорбившийся от пронизывающего ветра Назаров быстро шагал прочь. Еще немного и он скроется за поворотом.

— Стас, — крикнула я вдогонку. Он обернулся. — Спасибо, что проводил, — поблагодарила.

Я ведь все-таки должна была это сделать?

В темноте не было видно выражения лица. Я смогла различить, лишь руку, поправляющую капюшон, который так и норовил слететь с ушастой головы из-за порывов ветра, и потом эта же рука мне прощально помахала.

Проект по социологии у нас у всех благополучно завершился, а общий чат «Студенческая семья» так и остался активным. Никто не спешил выходить из «болталки».

Я хоть и уверяла Юрку, что полностью прекратила все контакты с ребятами, но общий чат тоже пока не покидала. Просто наблюдать, о чем пишут другие, — это же не значит общаться. К тому же не больно-то все и проявляли активность. Подготовка к праздникам всех накрыла с головой. Каждый планировал по— своему встретить Новый год. Стас с Малышом. Протасов, надо полагать, со своими дворовыми друзьями. Он вообще, кстати, примолк и не отсвечивал с тех самых наших посиделок после защиты проекта. Я тоже не ввязывалась в разговор, и только Лерка с Киром, сговорились, что он к ней возможно после полуночи заглянет. Что там у них происходило дальше — неизвестно. После новогодних обоюдных поздравлений чат замер, и в эфире на пару дней наступила предсказуемая тишина. А к третьему января, когда наконец все отошли, кто от похмелья, кто просто от бессонной ночи, телефон вдруг ожил и защелкал сообщениями.

«Мельникова, ты что, в частном доме, что ли, живешь?», — едва поздоровавшись со всеми, сходу не столько спросил, сколько выдал мне претензию Кирилл. Причем заявил так, словно выведал он вдруг какую-то невероятную сенсацию, которую я тщательно скрывала. От кого он ее, кстати, узнал, вопросов даже не возникало. А еще говорят, что девчонки — сплетницы. На себя бы посмотрели. Я так и представила, как Назаров, брызгая слюной, делился новостью со своим приятелем. Нашли невидаль.

Тем не менее я стушевалась.

«Ну да», — ответила односложно.

«Круто», — оценил Крайнов и тут же наехал, — «А почему не говорила?».

Я промолчала, не понимая, в какой момент я должна была поделиться этой информацией с ребятами. Вообще-то, это не было секретом, но и повода упоминать о месте своего проживания как-то не подворачивалось. Но Кирилла мои оправдания и не интересовали. Вскоре выяснилось, с какой целью поднялись все эти восторженные вопли и странная суета в чате. Парни между собой там не только успели обмусолить степень зажиточности моих родителей, но и построили свои планы. Убедившись, что к нашему двухэтажному строению ожидаемо прилагалась еще и своя сауна, вся компания, не очень-то интересуясь моим согласием, засобиралась ко мне в гости.

«Рождество отметим», — нагло поставили меня перед фактом одногруппники.

Предстоящим гостям я не очень-то обрадовалась, но меня успокоили, что с меня требовалось только предоставить территорию, а «поляну» они как-нибудь сами накроют, сообразят.

Я никогда не собирала дома вечеринки и не знала, как отреагируют мои родители на подобное мероприятие. Однако они, на удивление, отнеслись к этому вполне спокойно, разрешив шестого января мне с моими друзьями занять крыло дома, где находилась сауна. При этом поставили обязательное условие: никаких пьянок, плюс вести себя прилично и ничего не испортить. Я ко всему перечисленному добавила бы еще и табу на посещение нашего дома «Малышами», но вряд ли кто понял бы это мое пожелание, кроме Стаса разве что. Он, кстати, не с большим энтузиазмом отнесся к намечающемуся развлечению и поначалу даже пытался отвертеться, ссылаясь на возможное нежелание Янки. Но если его закадычному другу что-то пришло в голову, то уже вряд ли отвертишься.

— Я ее сам уговорю, — пообещал Кирилл.

Зато с огромным восторгом восприняла предстоящее событие моя сестренка Настька, «нечаянно» подслушавшая мой разговор с родителями. А когда выяснилось, что «обалденный красавчик» Протасов тоже не отказался прийти, радости ее не было предела. Эта идиотка тут же побежала прикидывать, какой купальник лучше ей напялить.

— А ты-то куда собралась? — с удивлением возмутилась я, увидев ее шевыряние в гардеробе. — Ну-ка, ну-ка, даже не думай! — я схватила ее шмотье и попыталась затолкать снова в шкаф. — Нафига ты там нам нужна?

— Ма-а-ам, — тут же разнесся по дому капризно-призывный вопль. Уже почти восемнадцать лет он имел могущественную магическую силу восьмидесятого уровня и никогда не давал сбоя.

Исключения и в этот раз не последовало, сработало:

— Юля! — тут же прилетело мне в ответ, строгое одергивание, и список чего можно и чего нельзя в предстоящий день «Х» пополнился еще одним не допускающим возражения пунктом: Настю, если она хочет, надо обязательно взять с собой.

— Мам! — возмущенно рявкнула я, но, увы, в этом семействе я была обыкновенным «маглом», не имеющим ни капли способности к магии. Меня даже не услышали.