К нам подоспел еще один сотрудник. Пока я унизительно дышала ему в алкотестер, тот, который первый, взялся теперь за идентификацию моей личности. С умным видом уставился на мое вставленное под обложку паспорта водительское удостоверение, а также на пристроенную рядом визитку моего отца. Кто его знает зачем она там пылилась? Наверное, вот для такого вот форс-мажора, который произошел со мной этим вечером.

Собственно, на этом наше задержание тут же и закончилось.

Инспектор для вида еще немного повертел документы в руках и отпустил нас, еще и удачной дороги пожелал.

– Пронесло, - выдохнул с облегчением Назаров, когда мы вернулись в машину.

– Угу, - поддакнула я. Меня хоть и потряхивало нервной дрожью, однако я изначально почти на все сто процентов была уверена, что проблем не возникнет.

С чего бы? Мы же ничего не нарушали. Да, Стас выпил немного, но он же не был за рулем. И вообще, мне кажется, если что и осталось у него от выпитого сегодня, то только запах. После всего пережитого в этот вечер он явно окончательно протрезвел.

– Вылезли же откуда-то, - буркнул, исподлобья поглядывая вслед удаляющейся восвояси служебной машине. А потом злобно выругался матом, потом еще раз, потом еще - сорвался.

Я покосилась на него. Нет, вообще-то у меня тоже, бывало, проскальзывала в речи нецензурная брань. Никто не безгрешен. Тем более на эмоциях. Но зачем мне сейчас нужно было выслушивать ругань в чей-то адрес?

– Ты лучше выйди и крикни, а то тебя не слышат тут, - посоветовала ему. Реально взбесил потому что.

Стас сразу заткнулся.

– Поехали, - кивнул мне все еще недовольно.

Я тронулась. Поехали.

Назаров посидел немного в тишине, но потом все же не выдержал, опять его понесло. Задел-таки за живое его этот патруль. Перетрусил, видимо, не на шутку парень.

– Нет, ну что им тут ночью надо?
– возмутился он.
– Чего ездят?

– Работа у них такая, - пожала я плечами. У меня, конечно, тоже восторга не вызвало, как меня в «трубочку» заставили подышать. Но что поделать? Рейд, наверное, как раз на “пьяных за рулем” шел. План выполнять надо людям.

– Работа… - проворчал в ответ Назаров.
– Нахрен такую работу. Не могу представить, что может заставить пойти в ментовку работать. Это ж до какой степени нужно быть ни на что неспособным, чтобы в мусарню податься… Это же стремота какая...

Что? Нет, кажется, я поторопилась с трезвостью ума некоторых. Лопоухого откровенно куда-то понесло.

– Слушай, я не поняла. У тебя что, кто-то сидит, что ли?
– возмутилась, перебивая его.

– В смысле?
– Стас опешил.

– Что за негатив такой к полиции?

– Что-о-о? А за что их уважать? Блин, мусоров...

– Ну ладно, не уважай, - пожала я плечами.
– Но ненависть откуда? Что они тебе сделали? Лично тебе - что?

Ему, насколько я понимала, ничего. И родным с близкими — тоже вряд ли. Конкретизировать Стасу было нечем. Он махнул рукой и просто заявил:

– Все равно они все…, - да, они самые - представители сексуальных меньшинств. И получалось, что отец мой такой, Юркин папаша тоже, да и сам мой будущий жених также вскоре им станет.

Вот такой вот неоспоримый аргумент.

Нахмурившись, я замолчала. Настроение после гаишников итак подпортилось, а тут совсем упало. Конечно, если бы Стас был в курсе, что я дочь «мусора», вряд ли бы он мне так в открытую стал плеваться желчью. Промолчал бы тактично, но наверняка подумал.

Но все же это еще не самое плохое, что случилось за этот день. Бог с ним, с этими какими-то ребяческими заявлениями ушастого в адрес ментов. Хотя неприятно - слов нет. И на езду на этом драндулете с механической коробкой мне тоже уже было плевать. Вроде как приноровилась я к нему в итоге. По ночным дорогам доехала до цели и осталась целой и невредимой. Самый замечательный сюрприз, однако, меня ждал еще впереди.

Когда мы въехали во двор, я притормозила у указанного подъезда и теперь уже с полным облегчением выдохнула и заулыбалась:

– Все! Приехали!

Несмотря на некоторую обиду на слова Назарова, меня на самом деле охватило жуткое счастье. Все-таки я справилась! Нахлынуло чувство полного морального удовлетворения. И еще гордость. В общем, эйфория меня охватила. А еще и Стас мне в ответ улыбнулся, позабыв вдруг все гнусности про полицию.

– Ну вот видишь, а ты боялась. Молодец, - заявил мне.

Как такому не радоваться?

Расплывшись от удовольствия, мы уже привычно замерли и уставились друг на друга. Можно меня осуждать и считать полной дурой, однако даже после того, как Назаров сначала зажал мне такое пустяковое признание из трех слов: «Ты мне нравишься», заменив его чем-то пространным и непонятным. Потом сам того не подозревая облил все мое семейство, и меня в том числе, грязью. А еще молчаливо согласился с Кириллом, что я продажная сучка. Даже после всего этого я все равно готова была с ним поцеловаться. Всего лишь потому, что он мне тут снова улыбнулся, похвалил и как-то так посмотрел таким особенным взглядом, который напрочь смог опровергнуть все вышесказанное. Он просто растер в труху услышанный мною бред и дочиста выдул его из моей бестолковой головы. Впрочем, как выяснилось вместе с мозгами.