Шрифт:
От таких вопросов подвисаю окончательно. Что-то совсем не похоже на речь любимого дядюшки, стремящегося защитить честь невинной девицы.
— Какие именно детали?
Тот с радостью поясняет:
— Что она говорила? Как сопротивлялась? Ей было больно?
«Он хочет, чтобы я рассказал, как мы трахались?!»
Меня передергивает от отвращения, а жиртрест, наоборот, очень разочарован моим молчанием. Ведет себя так, будто я прямо сейчас лишаю его удовольствия. Орет так, что до меня долетают его слюни:
— Твой трах стоил мне миллионы! И ты мне всё расскажешь! Каждую мелкую деталь вспомнишь! Так или иначе…
— Какие миллионы?! Ты вроде честь племянницы защищаешь, нет?!
— Теперь тебя заботит ее честь?! За девушку уже был заплачен калым! За девственную девушку, а ты, падла, ее испортил! И за это…
Крепко хватаюсь за спасительную идею:
— Так дело лишь в деньгах? Если так, мы можем всё уладить!
Мои слова немного приводят жиртреста в чувства, но он всё еще продолжает бесноваться:
— Каким образом? У тебя такого бабла не было, нет и не будет!
Однако мои слова заставляют его внимательнее ко мне присмотреться. Он сканирует взглядом мой внешний вид, в частности одежду, обувь. Видимо, решает, сколько стою.
— Вообще-то у меня батя не последний человек на этой планете! — тут же выдаю главный козырь. — Мы, Чаадаевы, между прочим, потомки старинного дворянского рода, деньги имеются…
— Да что ты мне лечишь… Тебе ни за что не собрать такую сумму…
На секунду притормаживаю.
— О какой сумме идет речь?
Мент прищуривается, смотрит на меня исподлобья и, сделав эффектную паузу, выдает:
— Двенадцать миллионов рублей!
— Ско-о-олько вы за девку хотите?!
От названной цифры мне резко плохеет. Даже вариант с битой уже не кажется таким ужасным по сравнению с тем, что мне сделает отец за потерю такой суммы. Ну, пол-лимона, лимон, ладно, два — это он через какое-то время забыл бы, но двенадцать лямов?! Я и без того у него вечный транжира и неудачник. Он мне всю жизнь будет их припоминать! Однако стоит мне отсюда выйти и рассказать бате о похищении, жиртресту конец. Капитальный и совершенно буквальный. Батя у меня мужик серьезный, шуток не шутит, нужных знакомых валом.
«Стоп, дурень! Рассказывать он собрался… А если отец узнает про наркоту?»
Что ж, в таком случае друзья смогут вволю наесться пирожков на моих похоронах. Эта тема для отца личная, навсегда закрытая, прощения за таблетки мне не будет. Лишит наследства! И к гадалке не ходи… Учитывая это, намного безопаснее будет промолчать про похищение, иначе он легко докопается до первопричины. Тогда как я аргументирую надобность в подобной сумме?
«Твою ж мать, Лиза на мою голову…»
— Что? Впечатлился? Впредь будешь думать, в кого хер совать! Или все-таки хочешь в цемент?
— Не надо меня в цемент… — качаю головой.
Глава 32. Души-близнецы
Тогда же:
Марисоль
Осторожно стучу в дверь кабинета мужа, слышу его грозное:
— Войдите!
Тихо проскальзываю внутрь, ставлю на рабочий стол поднос с кофе.
— Всё, как ты любишь… — шепчу тихонько и жду, пока взглянет на меня.
Я в его новогоднем подарке — гранатовых серьгах и колье. Надела красное платье с низким вырезом в надежде, что это сделает его хоть немного сговорчивее. Ведь он получает огромное удовольствие, разглядывая меня в ярких нарядах.
Но очевидно, сегодня не тот день…
Он едва меня замечает, глядит на поднос и хмурит брови.
— Здесь две чашки, Марисоль!
— Всё верно, одна для меня…
Хватаю ее и без приглашения устраиваюсь напротив. Улыбаюсь Авзурагу как можно ласковее. Он любит меня, знаю. Он на многое ради меня готов, но иногда просто не прошибаем.
— Я не изменю свое решение, Марисоль!
Пытаюсь проглотить это его заявление, но не могу. Оно встало поперек горла и безжалостно душит. Я полночи пыталась его разубедить, и всё зря.
— Ты не можешь позволить Улдану ее избить! Не можешь! — мой голос крепнет, из тихого шепота переходит почти в крик, хотя я знаю, что таким образом ничего от Авзурага не добьюсь. С ним можно только лаской… Но вот лаской после вчерашнего как раз и не могу.
— Лиза заслужила свое наказание, и она его понесет!
— Но ведь она не хотела…
— Хватит! — он громко стучит ладонью по столу. — Она согласилась выпить алкоголь с постояльцем! Лишь одного этого достаточно для наказания. Разговор закончен!