— Мы можем связаться телепатически. Попробуй. Просто подумай обо мне и скажи «помоги», — сказал Фрэнки. Я закрыла глаза и представила Люси, пытающуюся наслать на меня пламя.

— Что ты делаешь с ним? — закричала Ким.

Я сразу же открыла глаза. Ким объяснила мне, что Фрэнки весь гудел.

— Все нормально. Я буду знать, что спрашивать, чтобы явиться туда, где будет Шелли, — сказал он, а затем вместе с Ким пошел в другом направлении.

Мы с Тео шли по оживленной набережной, и я рассматривала каждого дьявола. Мне бы не хотелось создавать заклинание определения местоположения, если этого можно было избежать, так как оно могло бы дать Люси сигнал, что ее ищут. Я не знала достаточно о том, как это работает. Заиграла музыка, и толпа начала сгущаться. Держаться вместе становилось все труднее.

А потом она оказалась прямо передо мной. Ее глаза вспыхнули красным, когда она схватила меня за руку. Люси открыла то, что, как я знала из фильмов, называется порталом, и протащила нас через него.

И я обнаружила, что сижу в своем собственном доме.

— Так, так, так. Не Шелли ли Линли это собственной персоной? Или как при рождении — Мишель Каст. Я думала, достаточно раздражающе было то, что ты, будучи в Уитернси, расстраивала Сатану, создавая любовные союзы, но обнаружить, что ты — ценное дитя, ну, это словно дождь на мое огнище, а мне не нравится, когда оно тухнет.

— Как ты выяснила, что это была я?

— Потому что мой босс держит округу Уитернси в своих руках. Он выяснил это, сплетничая с Тео.

Тео. Сатана знаком с Тео? Какого хрена все это значит?

— Что тебе нужно, Люси?

Она посмотрела на свои кроваво-красные заостренные когти.

— Я оказалась в Аду из-за твоих родителей, так что, думаю, ты не в состоянии предложить мне что-то ценное. Тогда как я могу играть с тобой и превратить твою жизнь, ну, в Ад. — Люси рассмеялась, и маленькие язычки пламени заискрились на кончиках ее рогов — двух крошечных выступах на ее макушке.

Я наклонила голову, встретившись с ней взглядом.

— Понимаю, ты злилась, что мой отец ушел к маме. И я бы злилась. Честно говоря, я на твоей стороне, потому что бросить тебя перед свадьбой было довольно хреново, но разве это моя вина? Я ничего не могу поделать с тем, что родилась.

Люси откинулась на спинку моего дивана, что порядком раздражало, потому что она продолжала искриться и опаляла отличную кожу.

— Я знала мать Эбони. Она поведала мне о пророчестве. О том, что твой отец хранит секрет, передающийся из поколения в поколение. Она увидела дитя, которое, по ее словам, будет очень могущественным. Сказала, что ребенок этого дитя будет, в конечном итоге, править всем Уитернси. — Люси выстрелила пламенем, зажигая все мои свечи. — Я думала, что она имела в виду меня. Моего ребенка. Нашего ребенка. Моего и Дилана.

— Ох.

— Когда твой отец встретил твою мать, они унизили меня. Однако предсказание Иоланды стало яснее. Она сказала, что это твоя мать родит этого ребенка.

— И поэтому ты устроила поджог и убила Иоланду?

— Нет. — Глаза Люси вспыхнули алым, и мои занавески сгорели и осыпались пеплом на полу.

— Я стояла возле их квартиры, возле бутика, желая отомстить им всем за их предательство. Твоя мать только что объявила о своей беременности. Ко мне подошел мужчина. Он был похож на вампира. Он сказал, что может перенести меня и твоего отца в другое место, если я соглашусь работать на него. Сказал, что управляет людьми, и что это место находилось где-то, где было жарко, и оно далеко отсюда. Я любила твоего отца, поэтому согласилась. Я догадалась, что у этого мужчины были сверхъестественные способности, как и у большинства жителей Уитернси. Кроме разве что меня — я была одной из обычных людей, но все же недостаточно хороша для твоего смертного отца. Теперь я знаю, откуда взялось выражение «в Аду нет большей ярости, чем у презирающей женщины».

Она повернулась ко мне и превратила диванные подушки по обе стороны от меня в пепел. Я попыталась наколдовать защитный пузырь вокруг себя, но это лишь заставило ее смеяться еще громче.

— Я заключила сделку с Дьяволом, — улыбнулась Люси. — Он выглядел таким нормальным, но смог заключить сделку со мной, поскольку у меня был злой умысел в голове. Я думала о твоих родителях, о том, что они не заслуживают счастья, а только несчастье, и у меня были мысли о том, чтобы убить их. Просто гнев, но этого было достаточно, чтобы заключить с ним сделку. Он поджег квартиру, и огонь перекинулся на магазин.

— Дьявол?

— Сам Сатана. В ту же минуту, как я согласилась на сделку, вокруг меня заклубились нити красного дыма. Твои мать и отец были пойманы в ловушку пламени. Дьявол схватил меня и потащил в него. Они же пытались выбраться наружу. Я сказала твоему отцу, что если он хочет спасти тебя и твою мать, то должен пойти со мной. Он видел, что я испорчена злом, но согласился. Иначе вы все трое погибли бы в этом пламени. Когда приехали пожарные, меня положили на носилки. А твои родители вышли на улицу. Сначала я подумала, что все это было лишь галлюцинацией, что каким-то образом оказалась в пламени, и это повлияло на мой разум. Но потом я обнаружила, что охраняю сам Ад. Твой отец был привязан к тому же месту, но он был там, чтобы страдать.

— Но как мой отец смог попасть в Преисподнюю, если он не заключал сделку?

— Когда он увидел меня и понял, что я собираюсь разлучить вас, на мгновение ему захотелось убить меня. Этого злого умысла оказалось достаточно. Конечно, чувствуя еще большую горечь и боль оттого, что теперь живу в Преисподней, я рассказала Сатане о беременности твоей матери. Но, похоже, те, кто был наверху, утверждали, что Сатана нарушил равновесие, забрав твоего отца, и поэтому твоя мать должна была быть защищена.