Адель вообще заметила, что в последнее время Жаров выглядел грустным. Взгляд тусклый, плечи поникшие, вечно физиономия чернее тучи. Даже не поджидал ее больше у дверей, как делал это раньше, что Сафронову очень удивляло.

В пору злорадно похихикать, ведь очевидно, что человеку плохо, но почему-то делать это ей не хотелось.

«Что тебя гложет, господин директор?..» — стало любопытно Адель. 

После того как в местном кафе ввели новое предложение: «с двенадцати до часа дня ланч со скидкой двадцать пять процентов», офис практически вымирал ровно за десять минут до полудня. Всем не терпелось занять лучшие столики — не дай бог пропустить нежданную халяву!

Ланчи в кафе и правда очень вкусные, Адель даже как-то раз туда сходила. Но толкаться локтями никогда не любила, да к тому же предпочитала принести что-нибудь с собой: батончик мюсли, яблоко, бутерброд, пакетик вафель. Это дешевле любого ланча с самой большой скидкой, к тому же ходить никуда не нужно, а время для переводчицы было огромной ценностью.

Вот и сегодня всеобщей истерии она не поддалась, осталась в офисе. Ее меню состояло из бутерброда с сыром и банана. В кои-то веки Адель решилась пойти на кухню, разогреть бутерброд в микроволновке. Тем более Жарова во время ланча в офисе тоже обычно не было, хотя в местное кафе он и не ходил.

Но когда проходила на кухню, краем глаза заметила, как начальник мелькнул в направлении своего кабинета. 

«В честь дня рождения даже не пошел пообедать?»

Адель прикусила губу, гадая, что же служило причиной такого мерзкого настроения Глеба. Пока грелся бутерброд, на цыпочках пробралась к кабинету директора.

Сквозь приоткрытую дверь подсмотрела, как Жаров с хмурым выражением лица рассматривал какие-то документы. Потом раздался резкий звонок офисного телефона. Глеб еще больше нахмурился, нажал на кнопку громкой связи, и из динамика вдруг послышалось совсем неожиданное:

— Расти большой, не будь лапшой!

Это единственная фраза, которую услышала Адель. Жаров мгновенно отключил громкую связь и поднял трубку.

— Мам, заканчивай со своей лапшой! Да-да… я не шучу! Ну каждый год одно и то же, надоело! …так это же прекрасно, что ты занята и приехать не сможешь… Я тебя, собственно, и не ждал! Да ничего не начинаю… Не ругаюсь… Да понимаю я, что ты занята! Нет, я не отключал сотовый… Ну и что, что ты несколько раз не могла дозвониться, я тут при чем? Пока, мам!

После разговора Жаров несколько раз с чувством стукнул телефонной трубкой по столу. Адель аж вздрогнула от резких звуков. Непонятно, как несчастная пластмасса пережила такое грубое столкновение с деревянным столом.

Директор положил трубку на рычаг и… вдруг обернулся в сторону приоткрытой двери.

Зрачки Адель расширились до невероятных размеров. Она тут же отпрянула в сторону, молясь, чтобы не заметил ее. Тихонько пробралась обратно на кухню, схватила свой бутерброд и, нервно оглядываясь, вернулась на рабочее место. Даже про чай забыла.

Как ни странно, в ушах всё еще звенела фраза матери Глеба про лапшу, даже перекрывала шум бешено стучащего сердца. Эта фраза так сильно не вязалась с образом Жарова, что Адель стало любопытно: как этого жесткого вспыльчивого человека кто-то мог сравнить с мягкой и легко жующейся лапшой. Понятно, что есть такое устоявшееся выражение, и всё же с образом ее одноклассника оно совсем не вязалось.

«Кто вообще так поздравляет сына? — возмутилась она про себя. — Даже не приехала, не подарила ничего, обидела глупой фразой и, похоже, обижает каждый год. Что значит занята? Это же день рождения! Он раз в году, между прочим… Может быть, из-за мамочки он и не любит его отмечать?»

Пока Адель жевала свой бутерброд, на нее нахлынули тонны самых разных воспоминаний. Родители обожали устраивать Адель сюрпризы в этот день. Именины всегда были для нее счастливейшим праздником. Несмотря на финансовую ситуацию, папа с мамой баловали ее вкусной едой, новой одеждой, походами в кино. Ни одного года не пропустили и никогда в этот день не говорили, что заняты или не могут. Если бы были живы, до сих пор поздравляли бы с размахом.

А вот у Глеба ситуация иная. Кажется, даже в школе, когда его поздравляли друзья, тот всё время строил кислую мину. И домой к себе никого не звал… а значит, дома у него было не всё ладно.

Раньше Адель об этом как-то не задумывалась. Жаров для нее — монстр из ночного кошмара, а разве ты интересуешься семейной ситуацией монстра из ночного кошмара? Вряд ли.

В этот самый момент ей вдруг стало жалко Глеба. Чисто по-человечески…

Адель ведь тоже мать, у нее есть сынок, которого обожает. Она даже в самом страшном сне не могла себе представить такого поздравления с днем рождения. Не будь лапшой — это вообще что за поздравление?

На первый день рождения она сделала сыночку торт, который он так и не попробовал из-за маленького возраста. На второй день рождения полакомился от души, на третий просто съел все розочки сверху и попросил отвести в зоопарк. Они гуляли, веселились, Адель дарила ему игрушки. Замечательный праздник любви и внимания, и никакой вам тут лапши.