Назло ей не стал заходить в офис, решил дождаться, пока ее наглая горделивая моська не покажется из дверей, ведущих на лестницу. Хотела Адель этого или нет, ей придется столкнуться с Глебом у входа.

Минута, две, три…

«Она там выжидает? Чтобы я точно успел пройти в кабинет? Черта с два ты угадала, прелесть моя пернатая!»

Жаров часто проделывал это с ней в школе.

Выжидал ее появления, следил, как она поднимается по лестнице, вертя головой, ища его взглядом. Поджидал у класса, пугал или просто делал вид, что хочет догнать. Тогда она испуганно охала, пулей вбегала в класс и стремилась забаррикадироваться за своей партой. Подкарауливать Адель было одним из его любимых развлечений.

Теперь, как и восемь лет назад, его сердце пустилось в бешеный галоп, едва почувствовал ее приближение. Да, да, он нередко ее чувствовал, мог предугадать появление прекрасного Воробушка. Теперь тоже в буквальном смысле учуял за секунду до того, как она появилась в коридоре.

Глеб уперся спиной в стену прямо у двери в Super Lingva, наблюдал за тем, как Сафронова приближалась к нему крошечными шажками. При этом усиленно делала вид, что начальника не замечала. В школе он бы обозвал ее как-нибудь пообиднее, чтобы взбодрилась, взглянула на него хоть разок. Теперь же ему доступна роскошь просто с ней поздороваться без ущерба для репутации.

— Привет! — проговорил он хрипло.

Ожидал увидеть вежливый кивок, однако… прямо как в школе она полоснула по нему таким выразительным взглядом, что сердце пропустило пару ударов.

Сколько же ненависти в ее темно-синих глазах, сколько неприязни! Будто Глеб — какой-нибудь сверхопасный террорист, лишивший жизни всю ее семью, заодно державший саму Адель в подвале и истязавший несколько месяцев к ряду.

Прошла молча, даже не попыталась поздороваться в ответ.

«Маленькая хамка!» — мысленно Глеб схватил ее за плечи и пару раз хорошенько встряхнул.

Подростком он радовался любому вниманию Воробушка, пусть негативному, неважно, главное — сильному. Он был всеяден. Однако за последние недели разбаловался — улыбку ему подавай, а от ее негатива передергивало, выворачивало душу наизнанку. Хотелось нежности, ласки… приязни, мать ее так растак.

«Ты — моральный урод! Тебя же невозможно любить!» — частенько твердила ему мать, когда Глеб что-нибудь вытворял, а в неприятности он влипал мастерски.

И вот когда Адель на него так смотрела, где-то внутри просыпался червяк ненависти к самому себе. Просыпался и твердил как попугай: «Мама права, ты, паршивец, любви недостоин!»

Назло матери и всему миру в целом Глеб менял девчонок как перчатки после того, как окончил школу. Привлекательная внешность и сильный характер гарантировали ему успех. Жаров доказывал себе, что раз пользовался спросом у противоположного пола, то достаточно хорош. За ним бегали многие, даже дрались из-за него. Да что там, до сих пор бегают. Но вот любили ли? Хоть одна… Жаров ни разу ни с кем так близко не сошелся, чтобы проверить. Убеждал себя, что ему это не нужно, что и без того хорошо, а если честно — боялся выяснить, что ни в чьем сердце любви зародить так и не смог.

На любовь Адель он уж тем более никогда не рассчитывал, как простой смертный не рассчитывает однажды проснуться герцогом или даже королем. Это что-то из разряда фантастики, абсолютно нереально.

Слишком сближаться с Воробушком тоже не собирался. Тем не менее хоть немного хорошего отношения от нее он заслужил, разве нет? Он дал ей работу, позаботился о ней, защитил как мог, даже извинился. Неужели Адель не чувствовала, как сильно она ему нравилась? Как ему хотелось быть с ней? Повстречаться хоть немного, провести время вместе.

«Откуда эта новая вспышка ненависти? Что я ей вчера такого сделал? Не понравились цветы?» — гадал он, заходя в бюро вслед за Сафроновой.

Впрочем, изначально было понятно, что, если он хочет Воробушка в свою постель, одними цветами дело точно не обойдется. Сдаваться он не собирался. Раз уж начал за ней ухаживать, обязан довести дело до логического финала. В мире полно других приятных вещей, которые женщины так любят. Те же духи, например.

«Интересно, какие духи она предпочитает?» — думал он, заходя в свой кабинет.

Жаров помнил, как однажды Воробушек пришла в школу надушенная нежным жасминовым ароматом. Он узнал его потому, что как раз накануне шлялся с другом по торговому центру, помогал тому выбирать духи для его девчонки. Продавщица раз пять совала ему под нос похожие духи. Четко учуял на Адель этот аромат, представил, как она наносила приятно пахнущую жидкость на запястья, шею. В тот день ходил за ней как приклеенный, так сильно ему понравилось, как она пахла. Жасминовая Адель — роскошный аромат.