Да, там был Лионель, и, кажется, кто-то из его братьев, и Марго, и ещё много кто. Все ржали и спрашивали - не поубивали ли ночью друг друга два боевых мага?

Жанно преувеличенно вежливым жестом пригласил их войти, и их набилось в комнату до фига. А потом ещё одним небрежным движением руки поджёг обе простыни - и ту, на которой спали, и ту, что была сверху. Лика не удержалась и тоже со смехом добавила искр от себя. Пламя красиво сожрало постельное бельё и утихло само собой.

– Хитрецы, - рассмеялся Лионель.
– Но я вижу, что с вами всё хорошо, - а ещё он, кажется, разглядел на Ликиной шее те самые жемчужные бусы - когда на тебе только рубаха с огромным декольте и те бусы, то сложно не разглядеть - и улыбнулся, похоже, он был в курсе истории.

– С нами всё отлично, - важно сообщила Лика.

Антуанетта вдруг получила много времени для раздумий, и не только для раздумий.

Анжелика куда-то отправилась вместе со своим новым женихом и его преосвященством. Они не рассказали никаких деталей, его величеству - в том числе, просто отговорились делом, не терпящим отлагательств. Главным в доме был оставлен герцог де Лок, мужчина достойный, но получивший когда-то серьёзное ранение, оставившее после себя хромоту. Верхом он ездил, как ни в чём не бывало, а ходил с трудом. Поэтому он практически не покидал покоев его величества.

Ещё одним главным был монсеньор Анри, но тот пребывал ещё в более непростом состоянии. О нет, он был в сознании, и Жакетта постоянно обезболивала его пострадавшую ногу, но бегать по дому и лично что-то решать он не мог. Правда, когда приходили и спрашивали о чём-нибудь, и если он не спал в тот момент, то решал все нужные вопросы. А если спал - Антуанетта отказывалась будить. Или предлагала приходить позже, или отправляла к управляющему его преосвященства господину Рокару.

Её саму королева милостиво освободила от службы - до тех пор, пока монсеньор Анри не сможет хоть как-то передвигаться самостоятельно. Нет, при нём, конечно, был камердинер Флорестан, но он привык, что Анри здоров, бодр и весел, и совершенно терялся, видя его зафиксированную шинами ногу. Жакетта обещала, что выздоровление пройдёт быстрее, чем если бы его высочество лечили без магии, но все равно - дело нескольких недель.

Антуанетта сначала сама терялась, потом привыкла. Привыкла к виду мужского тела, к раздражению Анри от боли и собственной беспомощности, к необходимым процедурам. В первый вечер Жакетта вежливо, но твёрдо отстранила её от всевозможной полезной работы, потому что были помощники - Флорестан и Ландри. Но потом оказалось, что Флорестан не такой уж хороший помощник, разве что - подержать больного, перевернуть, помочь переодеть. А Ландри и вовсе при первой же возможности куда-нибудь сбегал. А Антуанетта оставалась.

Она ничего не понимала во врачевании ран и переломов, и в том, чем помочь целителю. Но видела, что руки нужны, и вспоминая образ действий Анжелики, который обычно работал, переборола смущение и спросила Жакетту прямо - чем она может быть полезна. Она неопытна, да, но ведь может научиться? В конце концов, Анжелика столько всего выучила с нуля за три с небольшим месяца, а чем она хуже?

Жакетта очень удивилась, но сказала - да, помощь нужна. Кроме перелома, у Анри были ещё ушибы и ссадины, и порез - видимо, от клинка Ива де Во. Всё это нужно было обрабатывать каждый день, а то и дважды в день, и не только магическими средствами, а даже и просто менять повязки. Отмачивать присохшие, делать новые. Во всём этом нужно было помогать, и Антуанетта начала учиться - как это вообще делается. Вроде, у неё что-то выходило - Жакетта благодарила, Анри улыбался.

Ещё её дважды в день, утром и вечером, приглашали к его величеству - рассказать о состоянии Анри. Антуанетта ходила, и исправно рассказывала - что Жакетта делает всё возможное, прогнозы хорошие, и вообще что им всем повезло, что у них есть целитель. Доведись до неё такое раньше - она бы пропала от смущения, потому что и вообразить себе не могла, что будет каждый день беседовать с королём запросто, он даже всегда настаивал на том, чтобы госпожа де Безье села в кресло рядом с ним. Но оказалось, что сообщать об Анри - можно, хоть бы и королю, ничего особенного для того не требуется.

В близком общении король оказался отличным собеседником и вообще приятным человеком - не забывал спросить о ней самой, о том, кто были её родители, где она бывала и какие книги любит читать - ведь все дамы её величества любят читать! Антуанетта про себя благодарила Анжелику, что та читала много и ещё больше рассказывала о прочитанном, и после её рассказов Антуанетта тоже нередко бралась за ту же книгу - чтобы составить своё представление. Кто бы знал, где это поможет!

Также на час или чуть больше она заглядывала в покои её величества - чтобы о ней там не забывали. Нет, она не сама додумалась, ей Жакетта подсказала. И это было правильно -там тоже живо интересовались состоянием Анри, и ещё расспрашивали об Анжелике - об её болезни, о жизни в Безье, о покойном графе Флориане. Антуанетта старалась не болтать лишнего, но многие факты уже были общеизвестными - отчего бы их не повторить? И нет, она не знает, кто покушался на жизнь графа и его дочери. Она очень далека от таких материй.

А ещё к Анри приходил управляющий господин Рокар и желал получить помощь в делах бытовых и практических. Ему не часто приходилось кормить такую ораву гостей -обычно к его преосвященству приезжали только немногочисленные друзья, а большая охота случилась всего пару раз, и на пару дней, а тут всё это уже некоторое время продолжается и непонятно, как надолго затянется. И ему нужно было знать - сколько и каких продуктов приобретать, сколько и какой еды готовить. Обычно Анри знал ответы на какие-то из этих вопросов, но - на глобальные. А о том, какое меню предпочесть и что для этого нужно закупить - затруднился, потому что с этим легко справлялись его управляющий господин Греви и его повар господин Атэн. И тогда в какой-то момент Антуанетта вспомнила, что её, вообще-то, тоже учили всем этим управительским премудростям, просто это было так давно, ещё до смерти родителей, что почти забылось.