И что прикажете делать?

****

Дома нас ждали. Как обычно в ночь лесных вылазок. Фейт (наша другая сестра) не умела перекидываться, но врожденная лисья магия не позволяла ей сомкнуть глаз, будоражила кровь. Разумеется, Фейт провела ночь за швейной машинкой. Она начала шить в возрасте Джоди, не хотела быть обузой, и к восемнадцати годам стала довольно популярной портнихой у местных дам. Без заказов никогда не сидела.

— Тетя Маргарет проснулась, я ее покормила, — оповестила Фейт будничным тоном.

Она никогда не задавала вопросов о наших вылазках, а мы никогда не делились подробностями. Не хотели напоминать сестре, чего она лишена.

Но сегодняшнее утро явно готовилось стать исключением.

— Я тебе сейчас та-акое расскажу, — зашептала Джоди.

Я не возражала. Фейт должна знать о странной лисьей паре и охоте.

— Мне надо отоспаться, — объявила я, зевнув. — Перед ночной работой.

Увы, я преувеличила, говоря «отоспаться». Отдых мне, конечно, требовался. Это в подростковом возрасте после перекидок энергия бьет ключом. Мне же стукнуло двадцать четыре года, и особенные ночи выматывали так, что спать хотелось адски. Вот только… Только после них мне всегда снился один и тот же кошмар. Из раза в раз. О прошлом, которое я жаждала забыть.

Ненавистный сон явился, стоило закрыть глаза. Приснился лес. Величественный лес, где я родилась и провела первые тринадцать лет жизни. Мы (полсотни лисов и лисиц) жили в тайной стае, выдавая себя за общину староверцев. Поклонников солнца и ветров. Власти знали о нашем существовании, но не трогали, считая безобидными и недалекими. Но тот день перевернул всё, разделив нашу с сестрами жизнь на «до» и «после». До сих пор не знаю, кто нас сдал и привел охотников. Зато запомнила всё, что случилось. В память врезалась каждая деталь.

— Не реви, плутовка. Просто слушай. Очень внимательно.

Плутовка. Это прозвище дал мне отец, ибо я уродилась истинной лисой — хитрой и изворотливой. Самой способной из всех живших в стае детей. В тот день я услышала это слово из отцовских уст в последний раз.

— Слушай, — приказал он шепотом, передавая на руки годовалую Джоди. — Напой ей лисью песнь, чтоб не расплакалась и вас не выдала. И бегите. Бегите без оглядки. По тропе до места, где мы с тобой тренировались втайне от матери. Помнишь? Спрячьтесь в пещере. Там рядом особые травки растут, перебивают все запахи. Гончие вас не почуют.

— А ты? — вопреки приказу не реветь, слезинки катились и катились по щекам.

— Я побегу назад. К стае. Не брошу маму и Клайда.

— Но…

— Если не объявлюсь два дня, выбирайтесь из леса в город. Найдите тётку Маргарет.

— Отщепенку?

— Да. Какая-никакая, а родня. Бегите.

— А с Фейт что делать?

Семилетняя сестренка стояла, вцепившись обеими ручонками в мою юбку, и дрожала. Причем, не только сама. Дрожали прорезавшиеся от страха лисьи уши и хвост. Фейт только-только достигла возраста перекидок и не умела контролировать способности. Совершенно.

— Проклятье! — выругался отец, на миг сжал зубы и сунул руку во внутренний карман рубашки. Тайный карман.

Я сразу поняла, что он намерен сделать, едва увидела шприц. Шприц, наполненный ярко-зеленой жидкостью. Катастрофической для оборотней.

— Нет! — я повисла на отцовской руке, борясь с желанием вцепиться в нее зубами. — Не надо! Ты ее искалечишь!

— Тише! — широкая ладонь закрыла мне рот. — Псы на подходе.

— Но…

— Фейт всех погубит. Лучше прожить жизнь человеком, чем умереть и утащить за собой других. Прости, малышка, — отец погладил среднюю дочь по голове и вколол ей в предплечье иглу. — А теперь бегите. Ну же, Бри. Шевелите «лапами».

И мы побежали. В человеческом облике. Я неслась, петляя меж стволов вековых деревьев, прижимая к себе Джоди и слыша, как сзади шлепают босые ноги Фейт. Сестренка пока не догадывалась, что с ней сделали. Спешила за мной, выполняя приказ отца.

Больше я его не видела. Ни его, ни маму, ни брата-погодку Клайда, ни других рыжих из нашей рассекреченной стаи…

****

Я проснулась под вечер. За пару часов до выхода на работу. Джоди корпела над уроками, Фейт возилась на кухне, тётя Маргарет сидела перед телевизором, бессмысленным взглядом взирая на экран.

— Вы бы ей хоть звук включили, — заметила я и зевнула.

Нет, отдохнувшей я себя однозначно не чувствовала. Тело ломило, будто всю ночь в поле пахала, не разгибая спины.

— Тётю и картинка устраивает, — пожала плечами Джоди. — А звук отключили, потому что нам с Фейт надоело слушать жуть. Весь день о нас талдычат. Ну, не совсем о нас. О тех двоих из леса. Их не поймали, кстати.

Я подавила тяжкий вздох. Разумеется, я не желала незнакомым оборотням бед. Но раз они ушли от охотников, город теперь прочешут вдоль и поперек. Может нам собрать вещички и рвануть подальше? Но место-то насиженное, и мы вне подозрений. Да и тётю Маргарет одну не бросишь, а с собой брать проблематично. Она болела четвертый год. Удар, как говорили врачи. Большую часть времени тетя пребывала в состоянии овоща. Но мы заботились о ней. Делали всё, что могли. В конце концов, мы обязаны ей всем. Не каждая лиса, давным-давно отказавшаяся от сородичей, приняла бы троих сирот, появившихся на пороге. Тётя Маргарет не просто впустила нас в дом в ту памятную ночь, а кормила и одевала годами, ни разу ничем не попрекнув.