А у самой внутри всё клокотало.

Что мешало признаться? Хороший вопрос! С мерзкими ответами.

Существовало два вида оборотней. Разрешенные и запрещенные. Первые были обязаны соглашаться на пожизненную блокировку сил, затем преспокойно жили среди людей. Вторые… Они считались врагами изначально. В теории если б я явилась с повинной, меня бы не просто лишили сил, но навсегда бы заперли в темнице.

Наши предки оборотни сами виноваты, если уж честно. Они столетиями считались доминирующим видом. Правили миром, выясняли отношения друг с другом и угнетали людей. До того самого дня, пока «безропотные человечки» не изобрели препарат, позволяющий подавлять нашего брата. Тогда-то всё перевернулось с ног на голову.

Сначала пролилось немало крови. Но люди не сдавались и, что еще недавно казалось невероятным, побеждали. В конце концов, они предложили оборотням выбор. Тотальное лишение сил вместо уничтожения. Многие виды согласились. Те же медведи. Лишь некоторые их кланы продолжали скрываться, тайно воспитывая детей оборотнями. Лисы же пошли иным путем. Поголовно отказались от соглашения с людьми и ушли в тень. Потому даже десятилетия спустя все рыжие, априори, считались запрещенным видом. Если оказывали сопротивление при отлове, охотники имели право идти на крайние меры.

— Мне кажется, или у нас сегодня меньше танцовщиц? — спросила я у охранника, обслужив еще с десяток столов.

— Не кажется, — проворчал тот неодобрительно. — У них нынче другая работа. Вчера приходили два новых клиента. Богачи, привыкшие кидаться деньгами. Попросили у хозяйки особые услуги. Мол, слышали, что тут их предоставляют. Она согласилась, на деньги позарилась. На большие деньги.

Я на миг сжала зубы, мысленно призывая проклятья на голову Глории. И о чем только думает? Разве можно отправлять девчонок к клиентам, которых видит первый раз в жизни. Вдруг подсадные?

— Всё ведь обошлось? — спросила я охранника шепотом.

— Не совсем, — он тоже понизил голос. — Сегодня эти двое вернулись. В компании еще полдюжины парней. Потребовали повторения вчерашнего «веселья». Хозяйке пришлось согласиться. Побоялась, что поднимут шум.

Я покачала головой. Плохо. Очень плохо. Теперь будут шастать сюда, как к себе домой, и приводить всё новых дружков. Вся конспирация Глории запросто затрещит по швам. Тайные услуги быстро перестанут быть тайными. А там и до визита стражей порядка недалеко. И закрытия клуба. А я хоть и бегаю официанткой, на бумаге являюсь совладелицей.

Я не успела додумать мысль до конца, как случилось именно то, чего опасалась.

— Всем оставаться на местах! — раздался грозный мужской голос, и через главный вход, будто деятельные жуки, посыпались бравые парни в черных формах.

«Попалась, плутовка», — промелькнуло в голове под звон бьющейся посуды.

Я сидела на жестком стуле перед инспектором и тихонечко всхлипывала, прикидываясь перепуганной дурочкой. А в голове мысли неслись со скоростью ветра. Мне нельзя в тюрьму. Никак нельзя. Если только ненадолго. На четыре недели максимум. А потом… Потом мне конец. Лисья природа такова, что раз в месяц мы должны перекидываться. Можно и чаще, конечно. Но не реже точно. Хочешь ты этого или не хочешь, не имеет значения. Едва пройдет отпущенное время после последней перекидки, тело само обзаведется шерстью и хвостом, не спрашивая разрешения хозяина. Мы с Джоди бегали по лесным тропкам лисами только вчера. Значит, время в запасе есть. Но не вечность же!

Ну, Глория! Вот удружила неуемной страстью к деньгам!

Затесалась-таки среди новых клиентов подсадная утка! Точнее, селезень.

— Итак, Сабрина Кларенс, вы утверждаете, что не знали о побочной деятельности совладелицы? — задал тем временем вопрос инспектор, глянув строго из-под густых бровей. Такими только детишек пугать, честное слово.

— Не знала, — закивала я и всхлипнула громче прежнего. — У нашей семьи пять процентов осталось. К делам госпожа Глория меня не допускала. Только напитки и еду разносить. Сто-сто-столики обслуживааааать…

— Тьфу! — не сдержался инспектор и ударил ладонью по столу. — Да не реви ты!

— Не арестовывайте меня, пожалуйста! У меня тетка больная. И сестры младшие. Мне работать нааадооо…

Инспектор сердито крякнул, но я звериным чутьем ощущала, что ему меня жаль. Образ несчастной дурочки сработал на «отлично». Я находилась в пяти минутах от освобождения.

— Вот что, Сабрина, сейчас подпишешь показания, и можешь…

Желанная для меня фраза осталась незаконченной. Скрипнула дверь, и порог перешагнул высокий мужчина с густой гривой седых волос — холеный и самоуверенный до жути. Я мгновенно потупила взгляд, ибо прекрасно знала, кто он такой. И не только из газет и теленовостей. Звали его Мартин Грейсон. Он руководил всеми стражами порядка в городе. И даже был выше по рангу главного охотника на оборотней Джонатана Льюиса. А еще он нередко наведывался в «Чёрный тюльпан», чтобы отдохнуть и расслабиться после трудов праведных. Девочек не заказывал. Обычно играл в карты или пропускал пару стаканчиков в компании других влиятельных завсегдатаев.

— Оставьте нас с Сабриной наедине, инспектор.

Тот нервно кашлянул и покинул кабинет, приложившись плечом о дверной косяк. Явно не привык общаться со столь высоким начальством.

Грейсон расположился в освободившемся кресле и, прищурившись, глянул на меня.

— Сказочки рассказывала? Что ведать ничего не ведала?

Я промолчала. А смысл отвечать? Грейсон в курсе, что я не просто официантка, а вела дела клуба вместе с Глорией, хоть и зарабатывала в разы меньше.

— Мечтаешь выбраться сухой из воды? — спросил он с усмешкой.